И вот что с ним случилось.
Стал он с некоторых пор замечать у себя в доме кое-какие нежелательные явления.
Придет, скажем, со службы, сядет за стол поужинать, а похлебка вместе с миской прыг — и в помойное ведро.
А то наоборот, помойное ведро само собой вскочит, извольте радоваться, на стол.
Догадался, в чем дело.
Растопил печь.
Закрыл трубу заслонкой.
Вышел во двор и стал ждать.
Минут через пятнадцать повалил из окон дым, а из избы выполз чихающий черт и хотел было прошмыгнуть мимо Шелопутникова.
Но попался.
Проучил его хозяин хорошо при помощи хворостины.
Бил до тех пор, пока черт не взмолился:
— Отпусти, что хочешь для тебя сделаю.
— А мне ничего не нужно, — отвечал художник, — у меня все есть. Зарплаты в сорок тысяч на прожитье хватает, потому что живу скромно, не пью, не курю, да и по части нежного пола уже не балуюсь.
— А выдающимся художником быть не желаешь?
— Не желаю. В молодые годы были потуги. А потом увидел, что таланта маловато.
— Не ври, талант у тебя есть, да провинциальная спячка одолела. Бери карандаши, кисти, побалуемся.
И насел черт на художника: рисуй да рисуй!
Через год, или более того, явился результат.
Выставил Шелопутников одну картину, другую, публике понравилось.
Сделали ему персональную выставку в Рязани.
И пошло!
И пошло!
В прошлом году избрали в Российскую академию. Академик Шелопутников, звучит неплохо!
МЕШОК С ЧЕРТЯМИ
Шел Егор Трубников домой в приподнятом расположении духа.
На углу улицы Гоголя и улицы акад. Шмидта заметил нечто, что его несколько озадачило.
Из-под земли вынырнул чертенок.
Егор, не долго думая, цап его за шкирку и в мешок.
Вслед за первым выскочил второй. Он и второго туда же.
Таким образом набралось тринадцать штук.
Двенадцать в мешке. Тринадцатого заткнул за пояс.
— Что делать с нечистью?
Решил в речке утопить.
Так и поступил. Про тринадцатого позабыл.
И только придя домой, заметил, что хвост чей-то торчит.
Этого куда деть?
А чертенок верещит:
— Глупый Егор, не знаешь разве, что черти ни в огне не горят, ни в воде не тонут?
Глянул мужик, а чертенята и в самом деле живее всех живых возле стеночки стоят.
— Скажите, черти, — взмолился Трубников, — какого черта вам, окаянные, нужно в моей чертовски скверной берлоге?
— С этого бы начинал. Начальник милиции тебе на прошлой неделе по роже съездил?
— Было дело.
— За что?
— Шут его знает. Скорей всего, просто так, из любви к искусству.
— И ты решил оставить это дело без внимания?
— А что я могу? У него сила.
— Зато мы можем.
— Вам он тоже рожи набил?
— Хуже. Под самого районного Сатану яму копает. Ну, мы ему устроим веселенькую жизнь. Он у нас попляшет. Пока поживем у тебя. За постой заплатим в СКВ.
— Живите, раз уж вперлись. А своими СКВ можете задницу подтереть. Куда с ними в Ряжске деваться?
И вот что произошло.
Проснулся утром милицейский майор и обнаружил рядом с собой вместо пирогообразной супруги пьяного, известного всему городу бомжа Петю.
А жену отыскали на другой день в деревне Нагорное за двенадцать верст от Ряжска.
Могла бы оказаться и подальше, в Минске или в Новосибирске...
ПЕРЕСТАНОВКА ШТАТОВ
— Да, брат...
Разговор двух сотрудников одного управления мясо-молочной промышленности.
— Да, брат, плохи наши дела, скоро и мы вылетим в трубу. Главного инжа уволили, вместо него поставили замзава отдела снабжения. Главбуха переместили куда-то о-хо-хо! Днем с огнем теперь не сыскать. Вместо электрика поставили экономиста, специалиста высокого ранга. По этой причине свет и тухнет раз десять в сутки. Электрика переквалифицировали в слесаря-водопроводчика. И в туалете вода хлещет как хочет.
— А я бы, — отвечал другой, — пошел бы кочегаром в котельную, хоть кандидат наук.
— Подожди, брат, это что за ...
Объявление:
ЗАБРОНЗОВЕВШИЙ ЗАЗУЛЯ
В воскресный день утром жители, вместо того чтобы идти на рынок, стояли разинув рты на центральной площади города.
И было чему удивляться.
На пьедестале памятника вместо В. И. Ленина стоял первый секретарь Ряжского горкома КПСС товарищ Зазуля И.В.
Обут он был, хотя на дворе стояло лето, в валенки с галошами, одет в ратиновое пальто с каракулевым воротником, какие любили носить партийные боссы, в правой руке держал фетровую шляпу, а левой указывал путь в светлое будущее, в коммунизм, на пути которого, если провести прямую линию от указующего перста, стоял привокзальный павильон «Пиво — Воды».