В ванной прятаться мама запретила, потому что там замочено белье, можно утонуть, так она сказала. А в большой платяной шкаф, в котором висели мамины платья, и папины костюмы, и одно платье маминой подруги, так что, забравшись в шкаф, можно было стать мамой, папой или маминой подругой, забраться нельзя — он заперт на ключ. Выйти на лестничную площадку и спрятаться тоже невозможно, входная дверь закрыта на два ключа, а балкона или лоджии не было, так что прятаться приходилось или в комнате, или на кухне.
Так они и играли, прячась то на кухне, то в комнате, пока один из них, старший, не углядел в стене щель, по небрежности оставленную строителями. Мама закрыла эту щель большим календарем с пейзажами, сейчас там висел японский пейзаж с горой Фудзияма вдали. Мама сама говорила, что в эту щель может свободно пройти человек любой толщины, но папа возражал, что не любой и строителей надо понять, которым пришлось построить этот шестнадцатиэтажный дом за две недели. Младший брат долго искал старшего, звал его, упрашивал, умолял вернуться, говорил, что согласен маяться дважды, наконец, расплакался, но найти брата так и не смог. Вечером вернулись родители и тоже начали искать. Перерыли все вещи в шкафу, пересмотрели белье в ванне, но так и не нашли.
Наконец мама обнаружила щель, закрытую календарем. И заплакала. Я же говорила, говорила про эту щель, а ты не верил, упрекала она папу. Папа молчал. Что он мог сказать, если он был виноват. Старший брат так никогда и не вернулся.
Из цикла «СКАЗКИ, ПРИТЧИ, МИНИАТЮРЫ»
ВЕТЕР
Весь день в городе обсуждали, кого унесет ветер: стало известно, что завтра в городе ожидается большой ветер и он будет с собой уносить.
— Его обязательно унесет, — говорили про кого-нибудь.
— Его? Да, конечно... Зато этого — никогда.
— Никогда, — соглашались остальные.
— А мы забыли еще того, помните?.. — говорил кто-нибудь.
— A-а, этого?.. Этого, конечно... Зато того — никогда.
— Никогда, — соглашались остальные.
— А ее?.. Она ведь только и ждет, чтобы ее унесло...
— Ее — да, — соглашались все остальные. — Ее — да.
К вечеру в городе знали: кого унесет, а кого нет.
Те, которые знали, что их унесет, готовились к тому, что их унесет.
Те, которые знали, что их не унесет, готовились к тому, что их не унесет.
Легли спать, но многие не спали. И из тех, кого унесет. И из тех, кого не унесет.
Наступило утро. Все встали и начали поглядывать на небо. По-разному вели себя.
Самый толстый человек в городе, круглый как шар, сидел дома и спокойно ел сметану. Он знал, что его никогда никуда не унесет.
Одна девушка, про которую все говорили, что ее унесет, каждый вечер залезала на крышу дома и вставала на цыпочки, все ждала, что ее унесет. И сегодня была на крыше, сначала вставала на цыпочки, а потом устала и села — все равно ее унесет...
Один человек, ничем особенно не заметный, но про которого все знали, что вот его обязательно унесет, занимался своими делами: унесет так унесет, не унесет так не унесет, а он знай делает свое дело...
Все коровы ушли за город на пастбище. Они знали, что сегодня только людей будет уносить...
Один мальчик сделал себе пропеллер, чтобы, если унесет, так быстрее, быстрее уноситься...
И еще два старика сидели, вспоминали:
— А помнишь, как один раз меня унесло?
— А меня как — помнишь?..
Налетел ветер.
Первым его порывом был унесен человек, про которого все так и думали, что его унесет...
И второго, такого же, про которого все думали, что его унесет, унесло, и третьего...
А ту девушку подхватило и понесло... в окно, в дом, в котором она жила, и там оставило. Даже окно прихлопнулось... Кто бы мог подумать, такая была девушка, ай-яй-яй!..
Зато мальчика с пропеллером унесло...
Сначала не уносило, он старался, а его все равно не уносило, он бросил пропеллер на землю, закричал, заплакал, и тут его подхватило и понесло... Летит, визжит...
Зато все удивились, когда самый толстый человек в городе, круглый как шар, как сидел со своей сметаной на стуле, так и вылетел в окно на улицу. Семья как закричит: «Вернись, вернись!..»
А он оборачивается, извиняется: «Не знал я, не думал». А сам улыбается — вдруг знал?..
И еще те старики.
Только что сидели рядом, только что кивали головами: правильно-правильно его унесло, или пожимали плечами: ну, как такого унесло? Вдруг один из них взлетел, рубашка вздулась.