Вошла девушка, она все смеялась — такая веселая пришла, и они смеялись.
— Слушай, достань из шкафа... — попросили ее.
— Сейчас, — говорит девушка, — сейчас... — Встала, подошла к шкафу, за ручку уже взялась, но остановилась. — Нельзя. Вода там! — и заплакала.
Наступил вечер. Все разошлись по домам.
Ночью во сне он видит, что находится в воде. Прекрасная такая вода. Лежит где-то на глубине, вытянув пальцы, руки, плечи, весь вытянувшись, а навстречу ему выплывают рыбы. Подплывают, вплывают в вытянутые плечи, руки, пальцы, выскальзывают из пяток и плывут дальше.
И он плывет туда, откуда они приплыли, все вытягиваясь, удлиняясь, если обернуться, то не увидеть конца-края своего тела... И только видно, как плывут сквозь него рыбы.
Утром проснулся, увидел шкаф. «Нельзя открывать, — думает. — А то выскользнут!»
Пошел на работу, рассказал про сон, про рыб.
— Представляете, если бы я открыл шкаф!..
Ему говорят:
— Да, хорошо, что ты не открыл!
Но через месяц приходят к нему как-то вечером друг и девушка, а он опять грустный.
— А нет там никаких рыбок! Одна вода. Доверху!
— А ты открой, — говорит девушка, — открой и увидишь!
— Нет, нельзя. А то как хлынет!
Мало-помалу стал он забывать про шкаф. Проходил мимо, будто ему ничего в нем не надо. У него и другой шкаф есть, хватает. Только иногда вспомнит ночью и на цыпочках подкрадывается, подкрадывается. Прислонит ухо к дверце: слышно — не слышно? А вода затихает. Сразу же! Как будто чувствует! Не слышно ее...
А потом он и это перестал делать. Спал ночью и видел всякие сны. Или не видел...
Наступил день, когда он должен был уехать из этого города. Насовсем. Пришли к нему вечером друг и девушка.
— Может, откроем? — говорит друг.
— Давайте! — говорит девушка.
— Нет. Нельзя. Вода там. Доверху. Ка-ак хлынет!
КАК ПРЕКРАСНО СВЕТИТ СЕГОДНЯ ЛУНА
Вечером медведь вышел из своей берлоги, постоял, послушал, что говорят кругом.
Все говорили про луну.
— Как прекрасно светит сегодня луна, — говорили вокруг.
— Ладно, я могу и закрыть, — сказал медведь и поднял вверх лапу. Луны не стало видно. Он постоял с поднятой лапой, послушал, что говорят теперь, и ему показалось, что никто не заметил, что луны нет, что она закрыта.
Все вели себя так, будто они видят луну, а он, медведь, не видит.
— Ладно, — сказал он и пошел по лесу. Проходил мимо заячьей норы, заглянул: зайчиха и шестеро зайчат уже лежат, моргают сонно, пошевеливают длинными ушками, она им что-то рассказывает... Нагнулся он.
— Видите, детки, — шепелявила зайчиха сонным голосом, — как прекрасно светит сегодня луна.
— Да, — ответил кто-то.
— А сейчас вы увидите, детки... — сказал медведь, подкрался, встал и закрыл собой все, что можно было закрыть, встав у входа в нору.
— Видите, детки, — так же сонно прошептала зайчиха, — а это медведь встал у нашей двери и заслонил нам луну, но, когда он отойдет, нам опять будет видно, как прекрасно светит сегодня луна.
Медведь отошел: «Ладно, мы еще увидим...» И пошел дальше. Дальше он увидел лужу. В мутной воде плескалась луна, а вокруг нее хороводом сидели лягушки и квакали.
— Как прекрасно светит сегодня луна, — начинал чей-то один голос.
— Прекрасно светит! Прекрасно! — повторяли остальные.
— Она всегда прекрасна, наша луна, но сегодня еще прекраснее.
— Прекраснее, ах, прекраснее...
— Ну да, — сказал медведь, — когда у вас есть лужа, а когда ее нет? — И, наклонившись, стал пить.
Выпил, поднялся, посмотрел вниз — лягушки молчали. Их было много, они все вылезли, когда он выпил их лужу...
— Где песни? — спросил медведь будто у воздуха. Повернулся и пошел прочь.
Но не успел он отойти и на десять шагов...
— Как прекрасно светит сегодня луна, — произнес ему в спину чей-то тихий голос.
— Прекрасно светит, прекрасно, — тихо ответил второй.
— Как прекрасно светит сегодня луна, — громко и с переливами произнес первый голос.
— Прекрасно светит, прекрасно! — громко и с переливами ответил второй.
Медведь плюнул. Он плюнул и выплюнул всю их лужу вместе с их луной. Отплевываясь, пошел дальше.
— Кого слушал? — плевался он. — Зайчиков слушал, лягушек... Где свои, где волки?
И остановился, соображая, где волк. Волк и его волчата. Семь крепких волчат с острыми клыками.
...Когда он подкрался к волчьей норе, там разговаривали. Говорила старая волчица.
— И когда вы увидите близко своего врага, — говорила волчица медленным хриплым голосом, — вы приседаете вот так, видите... И не в хвост, не в ноги, не в спину, нет! Не кусать, как какие-нибудь собаки, нет! — голос ее зазвенел. — В шею! В кровь! Насмерть!