Вспоминать прошлое? Но зачем... Я хотел спросить о том человечка, но он уже скрылся.
Я, невольно повинуясь, закрыл глаза и...
...и-и-и-и...
И тогда давнее предстало предо мной, явился вдруг далекий солнечный день, луг в цветах, а на том лугу мы с моим другом. Ах, какой был прекрасный, милый человек. Но я его обидел. А теперь я вновь увидел его, и мне стало стыдно.
— Прости, — сказал я ему и протянул руку.
— Прощаю, — ответил мой друг и улыбнулся, — я ведь знал, что ты все равно ко мне придешь, ведь у тебя доброе сердце.
Вот ведь как. Да, вот ведь как, оказывается. Я совсем не знал, какое у меня сердце... А сердце отсчитывало дни, шло назад, и вот я увидел какую-то старую женщину — да это была моя мать, и она так меня любила, но я тоже обидел, обманул ее. И она вот плакала теперь, глядя на меня, и я тоже склонился и сказал:
— Прости.
И мать мне ответила так же:
— Прощаю, я знала, что ты придешь, у тебя все-таки доброе сердце...
...И все дальше...
И так я все дальше шел по дням прошлого, просил у них прощения...
А потом миновала молодость, явилось детство, и старый циркач сказал мне:
— Привет, приятель!
И я ответил:
— Привет!
Да, когда-то я ненавидел этого человека. Он был силач, поднимал тяжести, а я боялся его и дразнил: «Глупый силач! Тяжелый тягач!» А теперь я заметил, у него доброе и грустное лицо. Я посмотрел ему в лицо и спросил:
— Ну зачем вы только и делаете, что поднимаете гири? Разве это интересно?
— Конечно, нет, — ответил он, — но ты знаешь, от этого крепнет рука, и маленькая кисточка не дрожит в ней.
— Маленькая кисточка?! — удивился я. — Ну при чем она тут?!
— Да просто, мальчик, я расписываю ночью крылья бабочек.
И тут я сказал ему тоже:
— Простите.
И, сказав это, я пошел к бабочкам.
Когда-то я составлял из них коллекцию. Зачем?
— А ты просто не знал, кто мы, — ответили бабочки, — ведь мы — это летающие мечты. Есть в мире такое дерево. Доброе Дерево Снов и Мечтаний. И вот, когда оно облетает, мы летим по миру. Но, как известно, все мечты быстротечны, и потому мы живем всегда один день.
И тут я увидел одну свою мечту. Там, на крыльях бабочки, был нарисован кораблик — это я мечтал быть моряком. И тогда я склонился пред своей мечтой, пред своей бабочкой и попросил у нее прощения.
Ну, вот и все. Тут мое сердце как бы замерло, я открыл глаза: сумерки кончились, за окном настал вечер. Я взглянул в оконное стекло и вдруг увидел!.. Я совсем поседел! Наверное, не одни сумерки прошли сейчас передо мной, а целые годы. Да, только лицо у меня все равно было удивительно счастливым. И тут я понял, что так мучило и томило меня... И совсем не старость, а то горькое, обидное, что я невзначай сделал в жизни. А теперь я сказал: «Прости», — и был счастлив. А еще я понял, что такое счастье. Это значит сказать кому-то обиженному тобой: «Прости. Прости, пожалуйста».
ДВЕ ИСТОРИИ
А теперь я расскажу тебе старинную сказку о старинной грусти.
Жил однажды один человек на свете. Человек как человек, только походил он почему-то на ветряную мельницу. Объясняя что-то, он всегда махал руками, и все смеялись над ним.
А человеку было грустно. Ведь если ты без конца вызываешь смех, то тебе, конечно, когда-нибудь будет грустно.
А раз как-то он так махнул рукой, что улетел.
Долго, долго летал он над землей аистом. А потом ему тоже стало грустно. Нельзя же летать без конца.
Тут голубой аист опустился на землю, встал на одну ножку и превратился в цветок.
Цвел, цвел цветок. А потом опять загрустил. Нельзя без конца цвести голубым пламенем. Потянулся цветок к небу. Поджал ножку и уснул там звездой.
Долгие ночи светилась звезда. А затем ей также стало грустно. Нельзя без конца светить. И тут превратилась звезда в снежинку. Упала та снежинка на ресницу какой-то девушки и растаяла.
— О чем ты плачешь? — спросили девушку.
— Мне что-то грустно, — ответила та.
Жил верный человек на свете. И сегодня он был, наверное, верен, но уж так случилось.
Однажды его предал самый близкий друг, и верный человек его оставил.
Жил верный человек на свете. И сегодня, наверное, он был добр и верен. Но уж так случилось.
Но однажды его предала любимая женщина, и он ее оставил.
Жил верный человек на свете. И наверное, и сегодня он был добр, верен, но однажды его предали дети, и он их тоже оставил.