Живет теперь человек на свете. Ни перед кем и ни перед чем не виноватый. Но предавшие люди говорят, он черств и бездушен.
И только старая палка знает, как слаб он и добр. Ведь он на нее одну опирается. Но что может сказать палка? Во-первых, она просто палка, а во-вторых, те, на кого опирались, всегда молчат, и лишь предавшие нас осуждают.
Из цикла «КАШТАН»
СТАРЕНЬКИЙ МОСТ
Это случилось в одном старом городе.
Когда-то давным-давно текла в том городе речка. Небольшая речка, но она текла как раз посредине улицы.
Старые дома с витыми балконами отражались в ней. А когда весной прилетали воробьи, то они всегда чистили перья и, глядя в нее, охорашивались.
И были еще над той речушкой мостики. Издали они были похожи на веера, на развернутые бутоны цветов.
Люди стояли на тех мостиках часами и, глядя в воду, о чем-то думали.
И не только люди. Если кучер зазевался, то и лошади тоже останавливались и тоже стояли, думали.
Неизвестно, конечно, кто и о чем точно думал. Но известно: все думали, конечно, о чем-то приятном, потому что даже самые суровые люди улыбались, стоя на этих мостиках. Ведь мосты были почти сказочные, и, стоя там, наверное, каждый воображал себя волшебником или добрым принцем.
Но идет время, и все меняется, к радости и сожалению. Как-то в сухой год речушка высохла. И смотреть стало некуда. Не плыли больше, качаясь на водной глади, облака, не всплескивала вечерами золотая рыбешка, и старые фонари, вытянувшись, не заглядывали больше в таинственную гладь. Нет, ничего этого уже не было. И только по-прежнему над улицей висели старые мостики. И тогда многие стали думать: зачем же они? Может быть, убрать их совсем? И уже решили так, но как-то однажды вечером заметили: стоит на мосту человек и ловит что-то.
А на другом мосту другой человек, и тоже с удочкой.
И на третьем тоже.
— Интересно знать, что вы ловите? — спросили их. — Ведь там под мостом нет речки.
— А зачем она? — ответили чудаки. — Мы ведь ловим не рыбу, а ветер.
— Ветер? — удивленно захохотали все. — Но зачем же его ловить?
— Но, — сказал другой, — ветер — это музыка. К нашей удочке привязаны старинные колокольчики. И когда приходит ветер, они звенят. И это нечто удивительное.
— Послушайте.
И тут люди тоже стали на мостики и вдруг правда услышали серебристую музыку. И эта музыка всем что-то напомнила. Однако никто не мог понять что.
И тогда чудаки сказали:
— А теперь закройте глаза, и вы все увидите.
И только люди закрыли глаза, как вновь увидели свой старинный город. Где-то под ажурным мостом опять плескалась река. А по мосту, звеня старинными бубенцами, ехали кареты. А рядом с перилами стояли их бабушки, дедушки, одетые в старинные сюртуки и камзолы.
И так теперь уже было всегда. Если кто-то хотел, например, вспомнить о прошлом, он приходил на мост, закрывал глаза и опускал вниз колокольчик. И прошлое тут же являлось. И с тех пор этот старенький мост стал не просто нелепой ненужностью, но уже был знаменитым. И если приезжал какой-то путешественник, то, показав ему новые улицы, обязательно говорили:
— А не хотите ли вы посмотреть наш старенький мостик?
И тут путешественник закрывал глаза и, послушав старинный колокольчик, говорил:
— Да, это прекрасно. Вы знаете, я вдруг вспомнил свою бабушку. Большое спасибо за столь приятное чудо.
БЕЛАЯ ЛОШАДЬ
Я жду тебя.
— А интересно, что ждут и на что надеются эти провода?
— Они мечтают стать струнами скрипки.
— Значит, вернуться к прошлому?
— Ну, да.
— А ты смог вернуться к прошлому?
— Ты знаешь, мне кажется, я уже вернулся. Теперь я чувствую себя таким же маленьким, каким был когда-то.
— Это хорошо.
— Нет, плохо. Будто я только-только проснулся и ничего не знаю.
— Да это же прекрасно — ничего не знать!
— Нет, кое-что знаю... и даже очень много, но все не то и не о том.
— А что «то»?
— А может быть, то, что, например, все на луне сейчас играют на зеленых скрипках. А лучше, луна — это одна зеленая лягушка, и ей очень грустно.
— А если белая лошадь?
— Только белая, белая.
— Да, белая, белая, белая, бе-ла-я-а-а.
— Странно мы с тобой говорим, как монстры.
— Почему странно? Недавно мой друг прочитал мне рассказ. Как грустно зимой ходить по вечернему городу с белым кроликом за пазухой.
— И это все?
— Все. Только я думаю, можно лучше. Белая лошадь бредет по белому городу с зеленым лягушонком.