И вот белая козочка и розовый заяц стали любить друг друга. Они любили друг друга всю долгую скучную зиму.
А потом — потом пришла весна. Прошел голубой дождь, и заяц слинял, он стал таким же, каким был раньше, — серым. Но разве кто серый годен для любви?
Ну, вот так и кончилась сказка.
Ты скажешь, очень грустная сказка. Но все равно, хотя я и знаю ее конец и начало, всякий раз, когда идет первый снег, мне очень хочется найти там в голодном и белом что-то живое и алое. Ведь только розовое и алое греет нам сердце.
Сергей ШАРШУН [86]
Из цикла «КЛАПАНЫ»
РАЗОЧАРОВАНИЕ
По металлической лестнице громыхают шаги. Стуча зубами от ужаса и волнения, житель отворяет дверь.
Входят двое убийц.
Житель беспомощно ждет.
— Вы даже не пытаетесь сопротивляться?
— Перед лицом смерти это бесполезно.
Убийцы в недоумении уходят.
ТЕНЬ И ТЕЛО
Летом, спасаясь от духоты, наша семья спала в коридоре, т. е. в некотором смысле, переселяясь на дачу, уезжала в деревню. Наступила ночь, и я собираюсь спать.
Разумеется, все в сборе, но я знаю наверняка, что брат здесь же.
...И раз я в нашем бугурусланском коридоре, значит, юноша.
Однако происшествие мыслимо только десятки лет спустя — за границей.
И вот, уже не имея физической возможности видеть, чувствую, что через коридорную дверь, отворенную во двор, кто-то подошел к затворенной двери в дом.
Благодаря каким-то предметам, ящикам или корзинам, выступающим колонной, тьма в этом месте кромешная, но я уверен, что там кто-то стоит.
И даже знаю кто.
Это девица, и познакомился я с которой, и умерла она — за границей. Она состоит из черно-серого пепла.
Я бросаюсь к ней и хватаю за плечи, закутанные в толстую вязаную кофту.
Она всем существом, в крайнем отчаянии и горе, приникла к двери и с того мгновенья, когда я схватил ее, еле слышно начинает рыдать, произнося: «Я несчастна, глубоко несчастна!»
Я и беспомощен и холоден, так как она пепел.
(Увлечь ее на постель, овладеть ею, объявить родным.)
...Но в это время возникает другая, виденная всего несколько дней назад, — во всем блеске и пламени жизни стремящаяся украсить мою старость.
УЛУЧШЕНИЕ РАСЫ
— Ваше здоровье!
— Спасибо! Теперь выпьем за ваше.
— За здоровье ваших родителей.
— Пожелаем того же и вашим.
— А штоби и уси ваши дитки бувалы здоровэньки!
...И в похвальном стремлении улучшить человеческий род допились до белой горячки...
ПЕСНЯ ВО СНЕ 14.6.1964
Мы на табуретах в середине небольшого пространства, пересекаемого электрическими горизонтальными светами.
И окружены отрезками материй, сливающихся, растворяющих ее в освещении.
Сидим спиной, почти касаясь друг друга.
Между нами лежит скомканное, немного прикрывшее нас мое синее, теперешнее нейлоновое пальто.
Но Елена уже не моя, а братнина.
Им нужно уходить, и они исчезают.
Выхожу и я — на наш бугурусланский большой двор.
Ночь охватывает меня тревогой и страхом.
По двору, заросшему травой, направляюсь к калитке.
А около нее большой продолговатый неплотно связанный узел.
Начинает раздаваться музыка радио.
Я прислушиваюсь и нахожу маленький металлический аппарат под узлом.
Он принадлежит брату.
Стою между деревянным забором и дощатой стенкой нового барака и вижу, что по траве начинают катиться в мою сторону слабые волны света глухого фонаря.
От страха лишаюсь голоса.
Два приближающихся человека шепотом обменялись воровской фразой.
Я делаю два-три шага, чтобы выйти из-за угла, и вижу, что барак ярко освещен изнутри.
Хочу постучать по стенке, но рука не повинуется. Объятый ужасом, я выныриваю на поверхность.
Александр ШАРЫПОВ [87]
В РАЮ
В раю все живое действительно появляется из земли, но не как у Мильтона — лев якобы скребет лапами, помогая себе, и потом трясет гривой, у человека, по крайней мере, дело обстоит так.
Бугор рождающий почти не виден, пока в это место кто-нибудь не воткнет крест. Тогда он начинает расти. Когда вспучивается настолько, что выворачивается глина с песком, — начинают откапывать человека. Но он не только не помогает, но даже не может двигаться — выкопав, его несут на руках. Три дня он лежит на столе. Все плачут. Потом только пробует встать; и даже когда встанет — долго болеет и, вспоминая о прошлом, сильно пьет.
86
Сергей Шаршун (1889–1975) — прозаик, художник. Жил в Париже. Писать начал еще до 1920 года — прозу, эссеистику, критику. В 1934 году в эмигрантской периодике были опубликованы отрывки из двух его романов: «Долголиков» и «Путь правый». Третий роман — «Герой интереснее романа» — остался неизданным. Прозаические миниатюры, написанные с 1919 по 1929 год, составили книгу «Небо колокол» (1938). Издавались также повести «Заячье сердце» (1937), «Ракета» (1965), пьеса «Победитель» (1950). В России рассказы впервые опубликованы в журнале «Стрелец» в 1998 году. Из литературоведческих работ Шаршуна наиболее известна его статья в журнале «Числа» за 1932 год под названием «Магический реализм», где он дал определение этого жанра и его места в отечественной литературе.
87
Александр Шарыпов (1959–1998) родился в Великом Устюге Вологодской области. Окончил Владимирский политехнический институт. Работал инженером в лазерном центре. Проза публиковалась в журналах «Соло», «Юность», «Двоеточие», «Остров», «Glas». Жил в городе Радужный Владимирской области.