СЕНСАЦИЯ!!
Весь мир потрясен вестью. 500 лет мы неправильно читали Вийона. Все стихи Вийона надо читать не так, как они написаны.
Их надо читать:
снизу, по диагонали, ходом коня, третьими буквами, четвертыми буквами третьего слова с конца пятой строки снизу.
Биография Вийона совсем не такая, а другая, зашифрованная.
А как обстоит дело с другими?
С другими обстоит так же.
Тыщи лет люди не так читали стихи.
Наивные увлечения прошлого: игра в 15, футбол, Шерлок Холмс.
Все читают стихи. Общий ажиотаж. Детективность стиха.
Страшные истории из жизни великих людей. Их теневые стороны.
Тираж поэзии подскочил до невиданных высот.
Современная поэзия перестроилась. Ушел в историю наивнейший по технике акростих.
Поэты строили дачи.
Поэтессы удачно выходили замуж.
Кроссвордисты, ребусисты терпели крах...
Но переквалифицировались:
«В этом стихе про зиму, найдя ключ, вы прочтете совет по домоводству».
Литературоведение с ужасом осознало, что оно шло не тем путем.
И оно пошло новым:
Надсон оказался словарем всех русских ругательств при соответствующем чтении.
Барков — лириком.
Классики были пересмотрены. Чистка.
Гражданские поэты были довольны: стало куда помещать идейное содержание.
Возникла проблема. О...... — его не удавалось расшифровать.
Это был один из самых драматических моментов.
Открылась группа врагов.
Жертвой пал Щ. Стихи его при соответствующем прочтении таили в себе порнографические откровения.
Всюду:
в трамваях и парках,
на улице и в очередях,
сидели,
стояли
и ходили
люди с раскрытыми томиками и сложно водили пальцем, выискивая закон прочтения стиха.
А еще через тыщу лет — еще сенсация:
обнаружили рифму,
и что читать надо то, что написано в строчках,
и что ничего зашифровано не было.
Такие дела...
КИТАЙЦЫ
624 тыс. т мух перебили китайцы.
Торжественное собрание: в районе уничтожили всех мух. Эстрада — кумачовый стол — президиум. В зале товарищи в синих френчах. В президиуме товарищи из товарищей. Собрание считается открытым... Слово предоставляется...
Речи.
Товарищи сменяют на трибуне товарищей.
Зал относится с полной китайской ответственностью. Слышно, как муха пролетит.
Вдруг услышали... Пролетела.
Муха! Муха в зале!!
— Синь-синь-сяо-МУХА, — сказал председатель.
— Синь-синь-сяо-МУХА!! — сказал президиум.
— Синь-синь-сяо-МУХА!! — сказал зал.
Все смешалось. Ловили муху.
Поймали. Казнили. Отнесли в президиум.
Собрание продолжается.
...Где-то сдают сухих комаров. Где-то обязательно должны сдавать сушеных комаров...
ЧЕРНЫЙ ДЕНЬ
Человечек.
Когда закурил, перетряхивал пачку — раз-два, два-раз. Высунется папироска — он ее обратно загонит. Спрячется — снова вытряхнет. Раз-два, два-раз. Потом, словно спохватится, достанет. И снова: откроет коробок спичек, закроет. Закроет — откроет. Ширк-ширк — коробок в его руках. Уже, кажется, никогда спички не вынет. Вдруг — раз! — закурит.
Уходит; дверь прикроет — откроет, откроет — прикроет. Туда-сюда. Сюда-туда. Помашет дверью, словно прикрыть ее можно только с великой точностью...
Положит что-нибудь на стол... Чуть пододвинет. Потом обратно. Еще подвинет... Пока вещь не успокоится словно на единственном для нее месте.
И был у него большой бумажник.
Отделений — раз, два, три... Много.
Одно отделение — для рублей, второе — для трешек, третье — для пятерок... Каждому сорту по отделению в этом бумажнике.
А каждая бумажка сложена в четыре раза.
И специальный кошелечек для мелочи.
Пересчитывает человечек деньги, они укладываются пирамидкой: внизу — самый большой квадратик, наверху — самый маленький...