Я бегом и как бы босиком пробежал по этим удивительным и тоже босым буквам и твердо подумал: значит, и так бывает, значит, на женском теле должно быть все, что определила природа, — волосы наверху и волосы внизу. Ничего нельзя прибавить или убавить.
Но больше всего меня поразило другое. В конце этого сочинения было что-то похожее на послесловие автора. Оно гласило: «Читайте мои произведения в дорожных туалетах Аризоны, Калифорнии, Невады. Читайте бесплатно, как в кабинете врача читают бесплатные журналы. Джим Бигбон». Вот еще один Казанова, и какая щедрость: сочиняет для нас даром.
ЧТО СКАЗАТЬ О РОЗАХ?
Что еще сказать о розах? Разве мало о них было написано поэтами? Сколько раз их имя таяло как сахар на устах влюбленных! Как только их не рисовали художники! Как будто уже все сказано, написано, нарисовано. А может быть...
Давайте посмотрим. Вначале заглянем украдкой в лицо розы. Оно всегда почти круглое, широкое, скуластое. У розы монгольское лицо. Вы не заметили? Теперь бросим еще один взгляд. У розы почти негритянские губы — полные, выпуклые, чувственные губы. Как видите, физиономия розы полна противоречий, полна энергии и выразительности.
Попробуем теперь охарактеризовать характер — да здравствует тавтология! — розы. Я думаю, что не ошибусь, если скажу: у розы вспыльчивый, неровный характер. Посмотрите, как вспылили краски розы. Они кипят, льются через край... Неудержимо красные, беспредельно белые, невыносимо золотые — что говорят вам эти прилагательные? Не о женщине ли, неудержимо влюбленной, беспредельно любимой и невыносимо жаркой?
Что еще сказать о розе? Что она похожа на турбину, если долго смотреть в профиль, что она напоминает юбки танцовщицы канкана, если смотреть анфас, что в гробу, рядом с покойником, она создает контраст жизни и смерти, что в руках невесты, перед свадьбой, ей хочется что-то сказать о счастье... Что сказать мне еще о розе?
Не буду же я ее критиковать! Разве можно критиковать цветы — это величайшее средство природы для обновления жизни? Если я чего-то еще не сказал о ней здесь, я обещаю розе — клянусь! — написать ее портрет кистью в линиях и красках.
Может быть, я обидел розу, задумав сказать о ней еще что-то, чего о ней еще не говорил никто? Пусть кто-нибудь прочтет розам, что я о них написал.
Я ПРОТИВ ЗЕРКАЛА
Зеркало лжет. Не все это осознают. Но это так. Мне неясно одно: почему женщина верит зеркалу, как мужу. Правда, бывают и верные мужья. Но зеркало всегда обманывает, обманывает даже красавицу, и она, блондинка или брюнетка, не замечает, как отдает свое лицо на растерзание хитрому зеркалу.
Зеркало всегда ждет, кого бы заманить и обмануть. И жертв его козней много.
Зеркало — как Баба-яга.
Сказочный мир зеркала пленяет и очаровывает. Зеркало манит, как прекрасная колдунья в повести Гоголя «Вий». Как освободиться от его чар?
Меня зеркало не проведет. Наоборот, я обману зеркало. Я приглашу на помощь другое зеркало. Оно вытащит меня из первого зеркала, освободит из его плена и передаст меня мне в целости, неисковерканным, таким, какой я есть на самом деле.
Прекрасно это чувство свободы от зеркала.
Поэтому я думаю: как убить зеркало? Расстрелять почти в упор? Услышать треск стекла, увидеть осколки стеклянной тюрьмы, человеческой неволи, осколки обманутого, неверного я...
Я убью зеркало.
Светлана ВАСИЛЕНКО [13]
ТОПОЛЬ, ДОЧЬ ТОПОЛЯ
Моя сестра Надька забеременела от тополиного семени.
Тогда пух летел, как снег, с юга дул горячий ветер и была жара и белая метель, пух прилипал к мокрой от пота коже, и все чесалось, и ей этим южным ветром надуло. Надьке ветром надуло, говорили, и живот ее осенью стал раздуваться, как воздушный шар, если его надувать насосом от велосипеда. И я решил.
13
Светлана Василенко (р. 1956) окончила Литературный институт им. А. М. Горького. Проза публиковалась в журналах «Новый мир», «Юность», «Родник», «Радуга», «Стрелец», «Преображение». Автор двух книг прозы: «Звонкое имя» (1991), «Шамара» (1991). Роман «Дурочка» печатался в 1998 году в «Новом мире», удостоен премии журнала за лучшую прозу года.