У меня были такие кейсы.
В хорошую погоду я добирался до работы пешком, а если оставалось время, заходил в кофейню напротив министерства. Всем работникам полагалось обслуживание без очереди, но я терпеливо ждал – нехорошо считать себя лучше других. Высокомерие толкает на преступления, а они ведут к появлению людей в чёрной форме.
Однажды по такой же схеме я нашёл черты криминального мышления у одного политика.
За кофемашиной стояла знакомая девушка в зелёном фартуке. Она красила губы алой помадой, собирала волосы в хвост, небрежно отброшенный за спину, и спрашивала: «Что для вас приготовить?» с такой мягкой улыбкой.
– Латте на овсяном. Без сахара, – ответил я.
Однажды она дала мне чек с написанным на нём номером телефона. Я так и не позвонил. Не мог перестать думать о её алой помаде. Зачем она постоянно красила губы? Пыталась соблазнить кого-то? Распущенность – это прямой путь к аресту.
Как давно у меня не было отношений? С времён университета? Нет, с тех пор как устроился на работу в министерство. И года не прошло, люди перестали быть коллегами, девушками или приятелями.
Один мой взгляд вскрывал все их пороки.
В почте ждали новые задания, Алекс оставил несколько комментариев. Срочно. Срочно. Срочно.
Такая уж у нас работа.
Неважно, кто был на фото. Политики, бизнесмены, журналисты, учёные, писатели, врачи и учителя – я пристально всматривался в каждого, выискивал мелкий факт, незначительную деталь… Всё, чтобы помочь коллегам вытащить преступника на поверхность.
Но не все воспринимали работу так серьёзно.
– Сегодня полдня над одним делом сидела, – жаловалась Лита, доедая веганский салат из эко-маркета. – Так и не нашла ничего. Пришлось придумать.
– Вообще-то это запрещено.
– Вообще-то всем плевать, – закатила глаза она. – Ну кроме тебя. Поэтому все серьёзные дела поручают тебе, а нам так, – она взмахнула вилкой, оставляя капли соуса на столе. – Текучку.
Я мог бы придумать пять разных причин отправить Литу к агентам: от неаккуратности до халатности. Но улыбнулся в ответ на комплимент.
– Уверена, у тебя и запрещённой литературы дома нет. И ни одного фильма, кроме одобренных.
– Конечно! А у тебя есть?
– Хочешь меня подловить? – она усмехнулась. – Но всё равно, ты это читал или смотрел. На рабочем компе.
– Нам же нужно как-то выявлять запрещённые материалы у подозреваемых. Это наша работа!
– Ага, конечно, – кивнула она, поправляя очки. – Ты, как всегда, прав.
Мне не понравился её тон. Если постараться, за такое тоже можно возбудить дело – и я помнил похожие кейсы.
– Так есть у тебя запрещённая литература? – перевёл тему я.
Она оторвалась от салата:
– Неужели ты думаешь, я отвечу что-то, кроме «нет»?
Я продолжил прислушиваться к музыке из-за стены, на всякий случай. Кактусы стояли у монитора, в почте ждали очередные рабочие фотографии. Потратил час, но нашёл доказательства в сложном деле: подозреваемый рассылал по электронной почте копии запрещённых книг, маскируя их под спам. Умно, но министерство оказалось умнее. Я собирался сделать чаю и приступить к следующему, когда кто-то постучал в дверь – и повернул ручку, не дожидаясь ответа.
Только один человек так делал.
Алекс стоял на пороге. Я приподнялся с кресла, но он махнул рукой.
В офисе шептались, у Алекса тёмное прошлое. Он долго служил за границей, на загорелом лице выделялось несколько шрамов. Любой из этих фактов я мог бы превратить в дело. Но Алекса выбрали нашим начальником, значит, стоило ему доверять.
В руке он держал жёлтую папку, в таких временами приносили особые задания, которые не должны оставлять никаких электронных следов. Можно восстановить удалённое письмо с сервера, но не сожжённый документ. Я мысленно потёр руки, готовый погрузиться в сложное дело.
– Работа очень сложная, – предупредил он. – Этот человек слишком много знает. Так много, что становится опасен.
– Я готов.
– Конечно, – улыбнулся Алекс. – Но помни, будет тяжело. Пара спецов пытались, и ничего не нашли. Ни одной зацепки, ни единого нарушения.
– Я справлюсь!
– Мы в тебе и не сомневались.
Я принял папку из его рук. С первой страницы смотрела моя фотография.
– Закончишь до вечера? – спросил Алекс.
Я справился быстрее. Пусть и полчаса просидел, сгорбившись перед монитором, пытаясь найти хоть одну зацепку. Странная покупка в магазине. Мелкое правонарушение. Хоть что-то.