– Хорошо иметь склероз, – говорит Вера. – Спишь, как младенец. Ладно, потом. Пошли позавтракаем.
– Ага, – говорю я. Встаю. Прохожу под уродливой аркой, мимо куска бутафорского ада. При солнечном свете выглядит глупо и совсем не страшно. На стене висит картина – скелетик с посохом.
– Это ты написала? – спрашиваю.
– Это? – удивляется Вера. – Да ты что. Это Чуха.
– Какая Чуха?
– Не какая, а какой, – Веру, похоже, раздражает моя забывчивость. – Чуха, предыдущий хозяин квартиры. Ты куда?
– На кухню.
– Кухня там, – Вера поворачивает меня за локоть в противоположную сторону.
Коридор огромный. Длинный, широкий. Потолок исписан непонятными чёрными буквами. Странная квартира.
– А здесь ванна? – спрашиваю я.
– Да.
– Сейчас.
Я захожу. В зеркале отражается крепкий коротко стриженый парень с заспанным небритым лицом. Это что, я? Похоже, да. Неплохо выгляжу. Пускаю холодную воду. Брызгаю себе в лицо.
Ванная комната просторная. Но сама ванна обшарпанная. Эмаль словно кто-то когтями расцарапал. Выхожу в коридор и иду на кухню. Кухня как кухня, только пустовато.
– Завтрак – это условно, – говорит Вера. – Плиты нету, печки пока тоже. Перекусим молока с булкой.
– А куда плита делась? – спрашиваю я, присаживаясь на табуретку.
– Не было её, – говорит Вера.
– А как этот Чуха тут жил? Чем питался? – не понимаю я.
– Да хрен знает, – отвечает Вера, доставая из холодильника пакет молока. – Думаю, он больше спиртом питался. Ну, и по кафешкам.
– Расскажи мне, – говорю я, – что произошло за год. Пока меня не было.
– Да ты был, – сказала Вера. – Ты был со мной. Хороший был год. Жалко, что не помнишь.
Она ставит на стол две чисто голубые кружки, разливает по ним голубое молоко. Кладёт между нами багет. Садится.
– Ну, что тут рассказывать? – говорит Вера. – С первой своей зарплаты ты кольцо мне купил. Сначала я против была. Мне казалось, ты мою свободу ограничить хочешь. Потом поняла, что, в общем, даже если и так, то я готова. В общем, всё неплохо шло. Ну, зубы ты вставил. Мы с тобой стали картины ещё продавать. Пользуются спросом. Я знакомства завела среди художников полезные…
– И много картин? – спрашиваю я, отламывая кусочек хлеба. Мне это отчасти напоминает пьянку в общаге, только здесь не кровь, а молоко.
– Штук десять, кажется, – говорит Вера. – Но ты больше идеи даёшь, а я пишу. Ты на работе устаёшь. Хотя вот последнюю картину, про уродца, ты закончил. Ты мне долго объяснял, что хочешь, я честно изображала. А ты потом подошёл, чуть подправил, и только тогда я поняла, что ты имеешь в виду.
– Про уродца? – переспрашиваю я.
– Ты нарисовал человека. Спереди вроде нормальный, только несимметричный немного. А если начать представлять, что его лицо – это не лицо, а маскировка, а настоящее лицо сбоку, то начинаешь видеть в нём чудовище. И в щеке огромная пасть.
– А где эта картина? – спрашиваю я.
– Продали, – отвечает Вера. – Вот. А потом у бабы Наташи объявился какой-то странный наследник. Так и не поняла, кто он. Дальний родственник, хотя сыном сам себя называет. Нахрапистый такой. Короче, стал заставлять бабу Наташу, чтобы мы съехали. Она сначала артачилась, а потом стала нас потихоньку спрашивать, не хотим ли мы переехать куда. В принципе, с твоей зарплатой снять жильё не проблема, да и я кое-что зарабатываю. Картины, сейчас вот веб-дизайн повалил. Я после твоих уговоров даже зарегистрировалась как предприниматель. Но ты сказал – давай купим.
– Зачем я так сказал? – не понимаю я.
– Ну, решили мы ипотеку взять. Но жильё дорогое в Москве, банки сейчас проценты ломят из-за кризиса… Короче, долго мы искали варианты. А потом Чуха подвернулся. Он очень раскрученный в кругу московских художников. Все его знают. На самом деле абсолютный шизик. И работы такие же. Чистый эпатаж и стремление шокировать. Хотя кое-что есть. Ну, так вот. Он решил свалить за границу. Здесь, говорит, свободному художнику делать нечего. И уехал в Лондон. Связался там с такими же, как он. Какие-то перформансы устраивают. Квартира здесь пустует. Он сам предложил нам продать. Правда, квартира в Мытищах, а не в Москве, но ездить легко. Два шага до электрички.
– Так мы в Мытищах сейчас? – удивляюсь я.
– Ну да. На самом деле, классное место. Увидишь. Квартира двухкомнатная, огромная. Правда, засрал он её порядком, но до какого-то состояния мы её за сегодня-завтра доведём. Надеюсь. Он ещё рассказывал, что вместе с мебелью и техникой продаёт. Всей мебели – кровать да встроенный шкаф, а техники – холодильник и стиральная машинка полудохлая. Ну, а потом начал он резину тянуть. То приехать не может, то запил, то передумал… Вот на вчера назначили сделку в банке. И то чуть не сорвал. Приехал на час позже, с кучей бухла и девкой голой.