– Я хочу это остановить, – говорю я.
– Что именно? – уточняет Зильбер. – Жизнь? Полёт Земли вокруг Солнца? Существование Вселенной?
– Прежде всего – провалы в памяти, – говорю я. – Вы не представляете, как трудно жить, оказываясь каждый раз в новом месте и не представляя, что случилось за пропущенное время. Кроме того, у меня есть жена. Будет ребёнок. Я чувствую ответственность…
– Понимаю, – говорит Зильбер. – Но ваши провалы в памяти – они же не настоящие.
– В каком смысле? – я пытаюсь разглядеть ответ в очках Зильбера, но там отражается только входная дверь.
– Понимаете, – говорит Зильбер, – то, что вы испытываете – это не амнезия. Во всяком случае, я о такой форме никогда не слышал. Кроме того, судя по тому, что вы рассказываете, я думаю, что на самом деле вы ничего не забывали. Вы просто по какой-то причине считаете, что не можете вспомнить. И ваша вера в это очень сильна.
– Ну, предположим, – говорю я. – Но мне-то какая разница? Мне нужен результат. Я хочу знать своё прошлое, хочу, чтобы меня не швыряло туда-сюда во времени и пространстве. Хочу видеть всё нормальными цветами и чтобы голова не кружилась, в конце концов.
– Ну, надеюсь, вы понимаете, что синий туман – это чистая игра вашего воображения? – говорит Зильбер.
– Может быть, – соглашаюсь я. Я помню, как менял форму пятен по своему желанию. Или мне это приснилось?
– И вы думаете, что я смогу вам помочь? – спрашивает Зильбер.
– Да, – говорю я. – Вы же лечили всякие аутоиммунные заболевания… Думаю, что вегетососудистая дистония, которую вы упоминали, тоже имеет похожую природу…
– Я не упоминал, – говорит Зильбер. – Вы меня всё время с кем-то путаете. Но то, что вы верите в мои силы – это половина успеха. Однако позвольте уточнить. Значит, вы хотите, чтобы у вас было вполне определённое прошлое, и исчезла возможность менять мир по своему усмотрению?
– Можно и так сказать, – отвечаю я.
– Удивительно, – говорит Зильбер. – А то состояние вашей жизни, в котором вы сейчас оказались, вас совершенно устраивает? Вы не захотите прыгнуть ещё куда-нибудь? Вы поймите, что вместе с памятью к вам вернутся ваши стереотипы и менять мир станет намного сложнее…
– Меня на данный момент всё совершенно устраивает, – говорю я твёрдо. – Кроме того, что я перечислил.
– На данный момент – это правильные слова, – вздыхает Зильбер. – Вот, к примеру, недавно у меня был пациент… Интересный человек, честное слово. Я хотел было использовать его для своих экспериментов, но понял, что это несколько рискованно. Фантазия плещет через край, интеллект зашкаливает. Пришёл лечиться от алкоголизма… А в этом случае ведь больше половины успеха – это искреннее желание пациента. Пытаюсь его расспросить, почему он хочет бросить, чтобы выявить истинный, центральный стимул. Называет одно, другое. Девушка бросила – вроде и не жалеет. Работу бросил – как я понимаю, даже рад…
– Простите, – перебиваю я, – а как его звали?
– Павел, – отвечает Зильбер. – Фамилия ещё у него смешная.
– Краматорский? – уточняю я.
– Да, точно. Краматорский.
– А почему фамилия смешная? – не понимаю я.
– Ну, как же?! – удивляется Зильбер. – На «крематорий» похоже. Так вот. Расспрашивал я его, расспрашивал… А потом он вдруг встал и говорит – доктор, вы меня убедили. Незачем мне бросать. Если я брошу, в моей жизни смысла вообще не будет. И ушёл. Я его даже задержать не смог. Не сумел подобрать слов. Так вот я и спрашиваю – точно ли вы уверены, что хотите излечиться от своей феноменальной способности?
– Точно, – подтверждаю я.
– Хорошо, – говорит Зильбер. – Если вы готовы, то и я готов вас вылечить.
– Я вам заплачу, – говорю я. – У меня теперь есть деньги.
– Деньги – это ерунда, – говорит Зильбер. – Я на этот раз прибегну к гипнозу. Вы будете спать, а я задам вам все необходимые установки. В последнее время я нахожу этот метод очень эффективным. А уж в вашем случае он должен сработать отлично. Кроме того, если вы будете спать, я смогу обчистить ваш бумажник.
– Что? – спрашиваю я, решив, что ослышался.
– Шучу, – говорит Зильбер. – Хорошо. Сядьте удобнее. Откиньтесь на спинку. Закройте глаза и слушайте мой голос.
Да. Его шутка ещё смешнее, чем хороший крематорий. Я закрываю глаза. Синяя пелена пробивается даже сквозь веки. Она щекочет глаза. Я стараюсь её не замечать.
– Вы совершенно спокойны, – говорит Зильбер. – Вам тепло и уютно.
Я спокоен. Я совершенно спокоен. Скоро всё закончится, и я снова буду здоров и уверен в себе. Хотя почему «снова»? Когда это я был уверен в себе?
– Профессор, – вдруг вспоминаю я, – а почему у вас возле входа висит сертификат на имя Иванова Германа Иосифовича?