Дана Мари Белл
Жёлтофиоль
Посвящается
Моей маме, за то, что всегда помогала мне смотреть на всё с оптимизмом и подбадривала меня даже в те моменты, когда радоваться было нечему.
Отцу, который так широко и счастливо улыбался, когда узнал, что меня собираются напечатать. Да, я обещаю однажды написать фентази, но не жди, что я брошу романы.
Моей бабушке. Она прочитала каждое написанное мною слово и всегда одобряла, даже когда мы обе знали, что это того не стоит. Я люблю тебя, бабуля!
Моему мужу Дасти; ты помог сбыться всем моим мечтам. (Пожалуй, кроме той, о парне с побережья. Но это не важно. Ты распрощался со своей пышной массажисткой, так что мы квиты). Спасибо за то, что ты веришь в меня. Я люблю тебя, милый.
Особая благодарность A и Br за то, что читали всё это, помогали исправлять и дорабатывать, и радовались вместе со мной, когда я получила контракт. Также спасибо JG и JW за техническую поддержку.
Пролог
— Ты слышала? Макс вернулся, — сказала Мари, дружелюбно улыбаясь Эмме, пока та аккуратно упаковывала её покупку. Сердце Эммы дрогнуло от этой новости, хотя она слышала её уже не в первый раз. Известие о том, что красавец доктор Кэннон вернулся домой спустя добрых десять лет отсутствия, обсуждали все покупательницы в её магазине.
Мари Ховард пришла забрать зеркало с искусно выполненной мозаикой. Ливия тоже была здесь, несмотря на то, что ненавидела Эмму и Бэкки, – но она дружила с Мари. Ливия была твёрдо убеждена – её разрыв с Максом произошел именно из-за них.
Ливия Паттерсон была одной из городских красавиц и отлично сознавала это. Изящная блондинка с алебастровой кожей точно знала, где и как подрумянить щечки, чтобы оттенить свои великолепные светлые волосы. Добавьте к этому голубые глаза цвета незабудок, высокую точёную фигурку – и вот вам воплощенный образ хрупкой красавицы-блондинки. При случае эта женщина могла устроить скандал не хуже полузащитника из футбольной команды, могла завизжать, так что все летучие мыши на милю вокруг замертво на землю попадают, но, блин, – когда она начинала строить из себя Пенелопу Питстоп [1], мужчины западали на неё. Им нравился образ эдакого хрупкого тепличного растеньица с её милыми женскими глупостями, который она изображала столь успешно. Не то чтобы Эмма ей завидовала. Отнюдь.
Мужчины смотрели на Эмму и видели в ней крепкую здоровую женщину. Бедра, созданные чтобы рожать детей, обычные, ничем не примечательные карие глаза, прямые волосы каштанового оттенка и небольшой рост – ей, в самом деле, было не тягаться с Ливией. Да еще к тому же больше полгорода считали, что они с Бэкки лесбиянки. Из-за всего этого Эмму давно никуда не приглашали, и с ней никто не общался.
— Очевидно, Макс собирается взять на себя руководство клиникой доктора Брюстера, тогда они с Адрианом станут партнерами, — проворковала Ливия.
— Значит, ты уже разговаривала с ним? — Вежливо-любопытствующее выражение лица Мари контрастировало с тоном её голоса. Эмма не осмелилась посмотреть на неё пристальнее, но ей показалось, что подруга Мари начинает её раздражать. Всем было известно, как настойчиво Ливия когда-то преследовала Макса. Может, она думала, что снова сможет разжечь былое пламя?
— Да, Макс поселился в старом доме своих родителей. Я не могу дождаться, когда смогу добраться до него и отделать заново. — Эмма так и видела, как Ливия в предвкушении потирает руки. — Конечно, ничего из этого магазина не подойдет. Тут нет по-настоящему ценных художественных работ. Я хочу настоящий антиквариат, а не какие-то там подделки. — Ливия обвела магазин презрительно-высокомерным взглядом и точно такой же послала его хозяйке.
Когда Ливия повернулась спиной, Эмма, в приступе ребячливости, мастерски передразнила блондинку. Мари чуть чаем не захлебнулась, когда Эмма приложила руку к бедру и начала шевелить губами вслед за словами Ливии.
— Всем, конечно, известно, что Макс никогда и шагу не ступит в «Желтофиоли». А он вообще знает о твоём существовании, Эмма?
Девушка задумчиво потерла подбородок, а Ливия повернулась обратно к ней.
— Да, вообще-то говоря, я думаю, знает. Что-то…что-то связанное с…пуншем. С вишневым пуншем, если я не путаю.
Это была та самая история, после которой Макс и Ливия расстались. На выпускном Бэкки выплеснула вишневый пунш на белое бальное платье Ливии в отместку за то, что та плохо отозвалась об Эмме. Макс, очевидно, принял сторону Эммы и Бэкки и разорвал отношения с Ливией. С тех пор она ненавидит их. Эмма была почти уверена, что сплетни о лесбийской парочке – дело рук Ливии.
Лицо блондинки исказилось от ненависти, пока она не справилась с собой и снова не надела маску холодной, утонченной женщины, которая была знакома большинству в Галле. Она с жалостью улыбнулась Эмме:
— Я слышала, Джимми недавно уехал из города. Что случилось, Эмма? Ему не нравилось делить тебя с Бэкки? Или, может, ты не смогла уговорить её на любовный треугольник?
Девушка улыбнулась в ответ, с наигранной непринуждённостью пряча боль при мысли о Джимми. Еще до того, как он уехал, они оба поняли, что их отношения ни к чему не приведут, и это не его вина.
— Значит, тебя пригласили к Максу на новоселье? — временами Эмму очень кстати выручало то, что даже в самых неожиданных местах у нее были друзья. Лучший друг Макса стал одним из её самых ценных мастеров и близким другом. Это он сделал зеркало для Мари, а также снабжал её магазин и многими другими художественными настенными произведениями из стекла.
Ливия сверкнула глазами: она ничего не знала об этой вечеринке. А Эмма мысленно записала очко на свой счет. Жаль только, что ее тоже не пригласили, но она на это и не надеялась.
— Вообще-то предполагалось, что вечеринка будет сюрпризом, — небрежно махнула рукой Ливия. Эмма удивлённо вздёрнула бровь, ни на секунду не поверив в это. — О, я надеюсь, ты не проболтаешься Максу. Да, подожди, а когда конкретно тыв последний раз разговаривала с Максом? — с холодной улыбкой спросила Ливия.
Эмма насмешливо захлопала в ладоши.
— Вау, Ливия! Это твой способ демонстрировать свой двенадцатилетний уровень ума?
Заскрипев зубами в фальшивой улыбке, Ливия повернулась к Мари:
— Я тебя снаружи подожду. Тут атмосфера такая приторно-сладкая. Я, правда, не понимаю, как ты это выносишь. — Ливия вышла наружу и устроилась на скамейке, которую Эмма и Бекки поставили перед входом. Изящная и милая, она приветственно махала своим друзьям и знакомым.
— Прости за это, Эмма. Я забыла, как сильно она ненавидит тебя.
Эмма обернулась и взглянула на виноватое лицо Мари.
— Не волнуйся. Если бы она пришла сюда за покупками, я бы с большим удовольствием содрала с неё двойную цену.
Мари засмеялась и тут Бэкки высунулась из-за шторы, закрывающей служебное помещение.
— Злобная ведьма на помеле уже улетела?
Эмма махнула рукой в сторону витрины.
— Не совсем. На данный момент она пилотирует нашу скамейку.
Со вздохом облегчения Бэкки вынесла зеркало.
— Вот, Мари. Надеюсь, вам с Джейми понравится.
— О, я уверена, что понравится, — ответила Мари, не отрывая взгляда от упакованного зеркала. Спокойно болтая с девушками, она расплатилась и, весело помахав, вышла из магазина. Обе женщины наблюдали, как Мари отчитывала Ливию, пересекая дорогу, но вскоре потеряли их из виду.
— Итак, Макс снова в городе, — скрывая ухмылку, Бэкки облокотилась о прилавок.
— Ага.
— Собираешься приударить за Доктором Объедение? Ты ведь втюрилась в него ещё в младших классах, правда?
— Если есть хоть полшанса? Оооччень может быть.
Женщины переглянулись и расхохотались. Обе понимали, что Эмма не имеет ни единого чёртова шанса, чтобы привлечь внимание Макса Кэннона. У неё и в старших классах их не было, а с тех пор она определённо не изменилась.