Эмма прошла пешком шесть кварталов до офиса Макса. Оба, и Адриан, и Макс были на месте, как и их секретарша, Лиза Прайс. Эмма приветственно помахала озадаченной Лизе, и, сев на стул в комнате ожидания, начала в нетерпении постукивать каблучками.
Из смотрового кабинета вышел Адриан Джордано, что-то негромко говоря Ливии Паттерсон. Не скрывая своего раздражения, она совершенно не обращала внимания на весьма симпатичного и очень сексуального доктора, который изо всех сил пытался завладеть её вниманием. Адриан заговорил с секретаршей, и Ливия, даже не глянув на Эмму, пулей вылетела из офиса.
— Эмма?
— Привет, Адриан, — Эмма натянуто улыбнулась. — Ливия расстроилась, получив тебя вместо Макса?
Адриан ухмыльнулся.
— Так Макс рассказал тебе о её попытках заполучить его?
Эмма с трудом удержалась, чтобы не обнажить клыки. Ей хотелось собственноручно вырвать сердце из груди Ливии. Девушке понадобилась вся её выдержка, чтобы сохранить цвет глаз карим и не дать им измениться.
— Ага.
Адриан закашлялся, резко отвернувшись.
— Макс? Эмма здесь.
— Эмма?
Она услышала его приглушённый голос за одной из дверей смотровых кабинетов. Дверь распахнулась, и из комнаты вышел нахмуренный Макс, сопровождаемый пожилой миссис Роумэн.
— Почему ты не дождалась меня в магазине?
Эмма усмехнулась ему; выражение её лица было напряжённым, тело натянуто, как струна. Ее нога в нетерпении покачивалась. По ощущениям это напоминало худшую из когда-либо испытанных ею ломок: кожа зудела, по телу пробегали мурашки, дёсны болели, а глаза щипало из-за постоянных усилий не дать измениться их цвету.
— Ох, — вздохнул Макс и повернулся к миссис Роумен. — Вот ваш рецепт и копия для отчётов, Лена. Почему бы вам не воспользоваться помощью Лизы при выборе оправы? Мы проследим, чтобы утром их сразу отправили в лабораторию.
Миссис Роумен плутовски улыбнулась:
— Горячее свидание, Макс? — она вопросительно приподняла брови, когда он самодовольно улыбнулся. — Выводишь Эмму в свет, да?
— Да, мэм. — Макс улыбнулся и подмигнул Эмме, которой пришлось закусить губу, чтобы не зарычать.
— Хорошенько заботься о ней, слышишь? Джимми говорит – она того стоит.
При этих словах улыбка Макса словно застыла на его лице.
— Попомни мои слова: если не окольцуешь ее до его возвращения, он выкрадет ее прямо из-под тебя.
— Кто такой Джимми? — любезным голосом спросил Макс, однако выражение лица тону не соответствовало.
— Джимми встречался с Эммой, пока четыре месяца назад не уехал из города, чтобы уладить кое-какие семейные проблемы. По слухам, он вот-вот должен вернуться обратно. И кто знает? Возможно, он составит тебе достойную конкуренцию!
Эмма тяжело вздохнула и со стоном опустила голову на руки, когда Макс перевёл на неё острый взгляд.
— Мы расстались за два месяца до его отъезда, миссис Роумен.
— Не слышала, чтобы Джимми упоминал о чём-либо подобном, — засмеялась дама.
— Видно, мне придётся проследить за тем, чтобы Джимми стало известно, что Эмма уже занята. — Макс упёр руки в бока, заметив покрасневшие щёки Эммы и её виноватый взгляд.
Миссис Роумен ликующе заклохтала; она была самой большой сплетницей в городе, а Макс только что подбросил ей такой первосортный кусочек жвачки.
Макс улыбнулся почтенной леди, используя всю силу своего обаяния:
— Сделаете мне одолжение, миссис Роумен? Не могли бы вы подождать до субботнего маскарада и не говорить никому, что мы с Эммой вместе? Мы хотим сделать сюрприз кое-кому.
— Эти кое-кто – Оливия Паттерсон и Белинда Кэмпбелл? — когда Макс лишь пожал плечами, миссис Роумен улыбнулась. — Макс, я поддержу всё, что поставит Ливию и Белинду в неловкое положение. Но… — она покачала пальцем прямо под его носом, игнорируя его мальчишескую улыбку, — смотри, – времени у тебя только до субботы!
Миссис Роумен была так счастлива, что даже забыла подождать и выбрать оправу для своих новых очков. Вместо этого она сразу направилась к входной двери и вышла, рассеянно помахав им на прощание. Эмма знала, что её россказни по поводу такого заявления станут известны всему городу уже в субботу днём. Она уставилась на самодовольного Макса, не зная, засмеяться или закричать:
— Счастлив, Капитан Кейвмэн?
Сдавленный смешок Адриана и весёлое фырканье Лизы стали последней каплей. Эмма захохотала над улыбающимся с видом школьника Максом.
— Закроешь, Адриан?
— Уделишь мне пять минут, прежде чем уйти? У меня вопрос насчёт мистера Дейвиса.
Макс посмотрел на Эмму, практически пританцовывающую на месте, и снова на Адриана. Он кивнул, явно обеспокоенный.
— Эмма, ты как? Не подождёшь меня здесь? Всего несколько минут, хорошо?
Эмма тяжело вздохнула и проследовала за ним в смотровой кабинет. Он быстро поцеловал её и закрыл за собой дверь. Комната была типичным смотровым кабинетом офтальмолога, с чёрным стулом для пациента и с необходимым сопутствующим оборудованием. Стол располагался в одном из углов комнаты, недалеко от стула. Как только Эмма выключила свет, рефлектор на одной из стен кабинета показал букву Э.
Эмма расхаживала по комнате, её кожа подёргивалась. Она энергично потёрла свои руки, стараясь не поцарапаться. Девушка чувствовала, что вполне могла бы ободрать на себе кожу. Как и следовало ожидать, взглянув на свои руки, она увидела, что там, где должны были быть ногти – появились когти.
— О, чёрт.
Эмма подбежала к зеркалу и взглянула в него. На неё смотрели глаза цвета золота. Девушка облизала губы, а когда язык вновь оказался во рту, почувствовала кончики появившихся клыков. Просто какая-то сцена из Волчонка [19]промелькнуло у нее в голове, пока она отчаянно старалась остаться человеком.
Девушка сдалась, когда на коже начал появляться мех.
Макс вошёл в смотровую и не особенно удивился, увидев Пуму, сидящую на его стуле для пациентов. Кошка сидела в паре синих джинсов и в тоненьком красном джемпере, в той самой одежде, которая была на Эмме, когда она вошла в офис. Она выглядела восхитительно… злющей.
Макс прислонился к дверному косяку и вздохнул, отчаянно стараясь не засмеяться.
— Я же говорил тебе, что не стоит сегодня ходить на работу.
Она зарычала на него. Она продолжала рычать, пока он выпутывал ее из одежды. Она тихо рычала на него, когда он вёл её к своему внедорожнику, который подогнал к задним дверям офиса, чтобы незаметно посадить ее туда. Она рычала всю дорогу, пока они ехали из города.
Она всё ещё рычала на него, когда он отвёл её в лес. И прекратила рычать только после того, как он разделся. Когда он превратился в пуму, она начала мурлыкать.
Игриво щёлкнув хвостом, она пригласила его поймать её.
Громче всего она заурчала, когда он догнал её.
Глава 6
— И ты думаешь, я это надену?
Эмма посмотрела на фотографию на упаковке, изображавшую самое невероятное непристойное пиратское одеяние из всех, когда-либо ею виденных (хорошо, может и не самое невероятное, но детям до шестнадцати такое точно показывать нельзя). Единственное, что не хватало девушке на картинке, – так это стоящего рядом полуобнажённого пирата. Отделанная оборками кружевная юбка кремового цвета едва прикрывала бёдра: если только, упаси Боже, это бедное создание попытается сесть – её прелести будут доступны для обозрения всем желающим! Из соответствующего юбке топа грудь девушки практически полностью вываливалась наружу; этому способствовал и бордовый корсет с прикреплённой к нему верхней юбкой [20]. И юбка и корсет были украшены замысловатой золотой вышивкой. Кружевные рукава, расширяющиеся книзу, не сковывали движений, однако в то же время обещали, что будут цепляться за всё подряд. Шляпа с перьями, украшенная кружевом кремового цвета, по стилю соответствовала корсету. За окантовку тульи было вставлено никак не меньше четырех перьев. Высокие чёрные сапоги с трёхдюймовыми шпильками и сабля, выглядевшая в высшей степени правдоподобно, завершали наряд. Если Макс думает, что она наденет купленные им чулки с кружевными резинками на бёдрах, – его ожидает глубокое разочарование. Чулки определённо превратят просто неприличный костюм в нечто совершенно непристойное.