По дико блуждающему взору господина полковника я сразу же сообразил, что мой многоуважаемый шеф успел уже принять вовнутрь свою привычную утреннюю дозу горячительного, но ещё весьма далёк от того определяющего момента, после которого у него обычно появлялась настоятельная потребность в очередной раз излить мне свою душу. Поплакать в жилетку, другими словами, ибо скромная моя персона на роль этой многострадальной жилетки подходила прямо-таки идеально.
— Что-то ты рановато сегодня, Джеймс… — начал, было, я, но своевременно заметил маячившую за спиной полковника высоченную фигуру мастер-сержанта Эванса Холройда и прикусил язык. В том смысле, что, переменил тему.
— Что-то произошло, сэр? — деловито поинтересовался я, подходя к столу.
— Произошло! — буркнул Хилл, наконец-таки полностью вваливаясь в кабинет и чуть посторонившись, пропуская вперёд себя Холройда. — Объясните ему, сержант.
— Сэр! — вытягиваясь в струнку, произнёс Холройд казённо-официальным голосом — У нас ЧП! В пятом ангаре.
— В пятом ангаре? — недоуменно переспросил я. — В морге, то есть?
— Так точно, сэр! — кивнул головой сержант. — В морге.
Пятый ангар мы в разговорах между собой чаще всего называли «вертолётным моргом», а всю нашу занюханную авиабазу — «авиационным лазаретом», ибо поступали сюда, в основном, неисправные или полностью устаревшие вертолёты (изредка, самолёты). Ну, а те из них, восстановить либо законсервировать которые было невозможно (а иногда и просто нерентабельно), находили бесславную свою кончину именно в пятом ангаре.
— Так что там, собственно, произошло? — поинтересовался я у сержанта Холройда.
— Исчезновение, сэр! — пояснил сержант. — Исчез рядовой авиации третьего класса Морт Клейтон.
Некоторое время я молчал, как бы переваривая только что услышанное.
— Как это, исчез? — наконец-таки выдавил я из себя. Потом помолчал немного и добавил: — Отлучился, наверное, из ангара, не испросив на то предварительного разрешения? То есть, самовольно…
Но сержант лишь отрицательно мотнул головой.
— Никак нет, сэр! Никуда он не отлучался, а просто взял да и исчез! Причём, на глазах у своих сослуживцев.
Вот даже как! Взял человек, да и просто исчез, причём, на глазах у товарищей!
Мистика какая-то!
Но тут сержант добил меня окончательно, добавив на полном серьёзе:
— Сам-то исчез, а вот одежда от него осталась! И обувь тоже…
Этим он меня окончательно доконал, и я, не зная даже, что и ответить, лишь молча таращился на Холройда.
— Майор Тайлер! — произнёс вдруг молчавший доселе полковник Хилл на удивление трезвым голосом (я, признаться, почти позабыл о самом его тут присутствии). — Исчезновение рядового, я думаю, целиком по вашей части. Немедленно займитесь этим делом, разберитесь в нём досконально, а потом мне обо всём обстоятельно доложите!
— Слушаюсь, сэр! — машинально произнёс я, всё ещё переваривая только что услышанное.
— Ну, вот и хорошо!
Полковник повернулся и вышел из кабинета (немного при этом пошатываясь), а мы с сержантом некоторое время лишь молча таращились друг на друга. Потом я вздохнул и, покосившись на залитые дождём окна, вытащил из шкафа куртку и фуражку. Ещё разочек полюбовавшись на разгулявшуюся за окнами непогоду (и вздохнув при этом уже вторично), я добавил к куртке и фуражке ещё и складной зонтик, хоть и понимал, что толку от этой хлипкой конструкции при столь порывистом и непредсказуемом ветре будет немного.
— Ну что ж, сержант, — безо всякого энтузиазма в голосе произнёс я, заканчивая застёгивать куртку. — Идёмте, осмотрим место происшествия!
В ангаре номер пять или в «вертолётном морге» мне приходилось бывать не так уж и часто. Последний раз подобное случилось почти полгода назад, когда внезапно оборвавшийся вертолётный двигатель основательно повредил левую стопу не успевшему вовремя отскочить в сторону технику-сержанту. Происшествие было пустячным, разбирательство вовсе не требовало моего непосредственного присутствия, но я всё же заявился в ангар и лично проконтролировал весь ход следствия. Впрочем, во время знаменательного сего процесса удалось выяснить, что именно этот техник-сержант оказался кругом виноватым, и сам же себя уже примерно наказал за проявленное головотяпство. Так что никакого хода делу давать не стали, и оно тогда было просто спущено на тормозах к всеобщему (включая и самого пострадавшего) удовлетворению.
За эти полгода пятый ангар ничуточки не изменился, ежели не считать того, что приговорённая к умерщвлению вертолётная техника тут была уже совершенно другой. И потому я даже без подсказки Холройда быстренько отыскал предполагаемое место происшествии, тем более, что около него продолжали находиться четверо рядовых, возбуждённо между собой переговаривающихся. Это были как раз те, кто, по словам Холройда, собственными глазами мог наблюдать невероятное исчезновение сослуживца, а значит, именно эта четвёрка и являлась единственными свидетелями загадочного сего происшествия.