Мистер Смит назвал его «идиотом, пускающем слюни»… ну, а что скажет об этом профессор Стефан Малевский?..
Стефан, когда я спросил его о судьбе Джеймса, вдруг улыбнулся. Правда, почти сразу же помрачнел.
— Да, и с полковником этим тоже ерунда какая-то получается!
И тут же поведал мне, что несколько дней назад в спальне Элизабет Хилл, которую она делила по доброте душевной с бывшим адъютантом Джеймса, лейтенантом Томасом Хардли, неожиданно возник Джеймс Хилл собственной персоной. Вот так, совсем из ничего, вроде как, из пустого воздуха выткался…
Элизабет, естественно, пронзительно завизжала, а бравый лейтенант Хардли, проявив поистине чудеса оперативности, тотчас же бросился к окну и, распахнув его, выскочил наружу. Бедняга не учёл, что спальня в доме полковника находится на втором этаже, а потолки у комнат на этаже первом довольно-таки высокие.
В общем, он повредил обе ноги и был подобран чуть позже в бессознательном состоянии сердобольными соседями, прибежавшими на истошные вопли и крики о помощи госпожи Хилл. Правда, к тому моменту, когда они подбежали, госпожа Хилл уже не кричала…
Закутав незадачливого любовника сразу в несколько одеял (а то ведь совершенно раздетым на снегу лежал), Томаса Хардли срочно отправили в больницу, тогда как оставшиеся возле дома соседи принялись настойчиво стучать в запертую дверь. Стучали долго, стали даже поговаривать, что неплохо было бы дверь эту отворить насильственным способом, как вдруг она сама широко распахнулась, и на пороге возник господин Джеймс Хилл собственной персоной. В каком-то пёстром восточном халате, дурацком ночном колпаке и в тапочках на босу ногу. И господин Хилл тотчас же заорал, чтобы все эти чёртовы идиоты убирались в свои поганые логова и не смели совать любопытные носы в чужие семейные дела!
Впрочем, соседей это не особенно испугало и они самым решительным образом потребовали от разъярённого полковника, чтобы тот объяснил всё же, что заставило его жену столь пронзительно верещать посреди ночи и даже взывать о помощи, а также, почему под окнами его дома найдет в бесчувственном состоянии обнаженный молодой человек.
Полковник вновь начал, было, орать, но тут из дома выглянула сама госпожа Хилл в соблазнительном сиреневом пеньюаре и, мило улыбаясь, пояснила оторопевшим соседям, что у них с мужем всё в полном порядке. Потом она повернулась в сторону Джеймса и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в дряблый подбородок.
— Идём, милый! — не проговорила даже, нежно проворковала мисс Хилл, после чего господин Хилл с треском захлопнул дверь, а обескураженные соседи принялись потихонечку расходиться.
— И что же было дальше? — с неподдельным интересом поинтересовался я.
— А дальше, естественно, слух о ночном происшествии дошёл до базы. Бросились в подземный лазарет и убедились, что полковник Джеймс Хилл на месте и исправно продолжает пускать свои слюни.
— И мисс Хил как же?
— А она просто исчезла. Утром в доме её так и не смогли обнаружить. Правда, некоторые из ближайших соседей утверждали, что видели, как рано утром к дому господина Хилла подъехал какой-то автомобиль (но не такси), на котором чуть позже и уехала в неизвестном направлении мисс Хилл. Почти без вещей, с одним лишь небольшим чемоданчиком в руке. Ну и, разумеется, с дамской сумочкой, небрежно перекинутой через плечо, как же без этого…
— А мистер Хилл? — спросил я. — То есть, полковник Джеймс Хилл?
— В автомобиль с женой он, разумеется, не садился, и за рулём тоже был не полковник Хилл. В доме же господина полковника обнаружить тем более не удалось.
Некоторое время мы вновь помолчали.
— Выходит, о том, что Джеймс внезапно появился в спальне, известно лишь со слов лейтенанта Хардли? — задумчиво проговорил я. — А может, ему только почудилось это внезапное возникновение из воздуха ревнивого мужа?
Тут я подумал, что мои слова о ревнивом муже прозвучали довольно-таки двусмысленно, но Стефан, кажется, не обратил на это особого внимания.
— А людям, стучавшимся в дверь? — возразил он. — Им оно тоже почудилось? Всем сразу? Кстати, если бы не это обстоятельство, то лейтенанта Хардли вполне могли задержать по подозрению в убийстве своей любовницы! А что, бывали такие случаи! Убил, труп хорошенько припрятал, а потом инсценировал невесть что! Хотя нет, она же утром в какой-то автомобиль садилась…
— А в каком виде Джеймс предстал перед этой влюблённой парочкой? — почему-то поинтересовался я. — Одетым, раздетым… или в том же пёстром халате, в котором и появился после перед соседями?