В конце концов, я подумал, что всё это мне просто приснилось. Обычный страшный сон маленького ребёнка, кошмар от плотного ужина и газировки на ночь, с кем не бывает. Постепенно эта история забылась, пропала, вытеснилась повседневными заботами растущего мальчишки.
Весточка от прошлого
Я вырос, пошёл на журфак, и мой путь привёл меня в «Вестник» - довольно крупное издательство, имеющее определённый вес среди читателей. Стоило чему-то произойти - и репортёры «Вестника» мигом оказывались на месте, проводили расследование, брали интервью, в общем - оперативно оказывались в самой гуще событий, чтобы как можно быстрее и правдивее рассказать всем о происходящем. За годы работы в издательстве я приобрёл статус довольно высокий, что позволило мне самому выбирать, о чём писать. Мой выбор пал на всяческого рода грабежи, бандитские разборки, исчезновения людей, убийства, насилие, и особенно - на те дела, которые сходу не распутать. Я общался с маньяками и террористами, попадал в перестрелки, на мою жизнь не раз покушались. Но это всё детские шуточки, потому что кроме этого я сталкивался ещё и с чем-то неестественным. Тот же «Акадо Плаза». Мурашки бегут от того, что я там увидел.
Неделю назад мои родители умерли. Одновременно они потеряли сознание и навзничь упали в прихожей. Их старые сердца просто внезапно остановились. Ни следов отравления, ни следов нападения. Я никак не мог понять, что же могло послужить причиной их смерти, пока память из самого пыльного чердака не вытащила пожелтевший, выцветший, почти рассыпавшийся детский кошмар о том антикварном зеркале.
На работе дали внеочередной отпуск, благо главный редактор оказался человеком понимающим. Так и сказал: «Уладь все дела, нечего тебе тут торчать».
Вечером после похорон я отправился к ним домой. С порога меня встретило то самое зеркало, в котором я увидел озабоченного задумчивого мужчину под тридцать в длинном чёрном плаще и туфлях. Раздевшись, я прошёлся по квартире. Всё выглядело так, будто мама и папа просто куда-то второпях ушли. Две недопитые чашки остывшего кофе и вазочка с печеньем на кухонном столе. На крючке в их спальне висел мамин домашний шёлковый халат, а на журнальном столике лежала заложенная на середине книга кого-то из классиков. Папа любил читать Шекспира и Гюго. Моя спальня, в которой я давно уже не живу, была нетронута с самого моего школьного выпуска, когда я отправился в общежитие университета. Плакаты Nine Inch Nails и Within Temptation над кроватью, компьютерный стол, какие-то грамоты, школьные фотографии, сделанные мной когда-то на старый цифровик. Здесь, в этой квартире, словно само время сделало передышку от своей вечной спешки, и присело отдохнуть.
Когда я вернулся в прихожую, уже совсем стемнело. Я включил свет, снял зеркало с гвоздей, вбитых глубоко в стену, и отнёс его на кухню. Сзади его не было ничего особого - обычное стекло, выкрашенное серебристой краской, без каких-либо знаков или пометок. Просидел напротив него, наверное, часа два. Не знаю, что я хотел увидеть, но была чёткая уверенность, что это зеркало как-то связано со смертью моих родных. Из зеркала на меня всё смотрел с нетерпением молодой мужчина в чёрной рубашке с кружкой чая в руке.
Наконец, мне пришло в голову погасить свет. Темнота, как и в детстве, нарушалась только светом фонарей с улицы, оставляя только слабо различимые силуэты предметов. Подойдя к зеркалу, я обнаружил, что в нём моего отражения нет.
Несмотря на то, что в квартире было не жарко, мой лоб покрыл липкий холодный пот. Я стоял прямо перед зеркалом, вцепившись в оправу, но видел лишь кухонный гарнитур, электрический чайник, люстру. Я словно стал прозрачным. Моё отражение решило погулять.
Я подумал, что это всё какая-то иллюзия, морок, и, отпустив зеркало, пошёл к столу, чтобы допить остатки давно остывшего чая. Что-то внутри кричало тонким противным голоском о неправильности всего происходящего.
Откуда-то издалека послышался металлический мужской голос, ехидно сказавший:
- Вот и блудный сын вернулся. Вот мы и встретились.
Я мигом перевёл взгляд на зеркало. Оттуда по пояс вылез мужчина в точно такой же одежде, какая была на мне, но лицо было точно таким, какое было в моём детском кошмаре - чернейшие глаза-впадины, проваленный нос, широченная пасть с треугольными зубами. Пальцы его были тонкие и длинные, продолжая столь же худые костлявые руки. От неожиданности я бросил кружку в зеркало, надеясь разбить его, но оно просто ухнуло в него, потерявшись из виду. Где-то вдалеке послышался металлический звон.