Нет, я понимаю, что Голуба в чём-то права, но как же больно признать се.
Принять мужчину, а вместе с ним его жену. Как? Разум говорил, что се правильно, а сердце не могло покориться.
Как же Голуба смирилась? Она ведь его любит. Как она пошла на се? Без сомненья, она мудрее меня, она привыкла уступать мужу, она его чувствует так, как я не ощущаю.
Я вылезла на берег и стала отжиматься, сняв мокрую одёжку. Вытерлась рушником, стала одеваться в сухое.
Ко мне подбежала Веснянка и схватила за руку, как только я была готова. Ждала, пока я закончу?
- Мама, пойдём ко всем, что ты тут одна? - я присела и просто обняла кроху. Дети ведь всё чувствуют, всё понимают. Странно, что она сказала лишь "мама".
Мы какое-то время просто обнимались.
- Как мне принять се? - прошептала я себе под нос.
- Мамочка, пойдём, надо быть вместе.
Даже дитя се понимает. И я пошла. Как там Голуба говорила, постараемся быть подругами?
Я попробую, ради него.
Голуба, увидев меня, улыбнулась. Я попыталась тоже, но, как мне показалось, вышло кривенько.
Села напротив, Голуба протянула мне мешочки со старым рваньём и нитками да иголками, и я занялась починкой одежды, которую захватили с собой, а то скоро стемнеет, уже не пошьёшь.
Мужчины натянули полотна меж редко стоящими деревьями, под ними полагалось спать, прямо на траве. Всё же начало липеня*, жарко. Земля уже достаточно прогрелась за засушливый червень*.
Детей разместили посерединке, меж взрослыми. А мне куда податься? С большухой рядом не хотелось находиться, а с Бером я не осмелилась.
- Васька, ступай сюда, - позвал муж.
Помотала головой. Нет! Голуба на меня зыркнула недобро. Они что - сговорились?
Бер ждал. И взгляд не сулил ничего хорошего. И где ж тот нежный муж, который сегодня сделал меня своей женой?
Я легла рядом, накрываясь полотнищем. Широкая ладонь легла мне на живот, согревая своим теплом. Всякие мысли лезли в голову, но я решила ни о чём не думать.
Сон не заставил себя ждать.
Проснулась от лёгкого шёпота, на сей раз не в моей голове.
- Ну и долго ты будешь тянуть? - говорил кто-то.
- Ты предлагаешь мне взять её прямо тут, при тебе и детях? - се Бер, что ли?
- А что такого? Дети спят. Чем раньше она станет твоей, тем быстрей свыкнется, - а се, видно, Голуба.
- А как же ты? - Бер вздохнул.
- А что я?
- Тебе будет приятно, что я милуюсь с другой прямо у тебя на глазах?
- А ты думаешь, мне приятнее, ежели ты где-то с ней будешь прятаться по кустам?
- И как ты предлагаешь разорваться мне между вами двумя?
- Скажи, что ты к ней чувствуешь?
- Я люблю тебя.
- А её?
- Тоже люблю. Но вы разные, я не могу с двумя быть сразу. Нас с тобой многое связывает. Вы разные и каждая хороша по-своему.
- А ежели б меня не было? - вновь большуха.
- Не говори так. Се как спросить, кто мне больше нравится: Веснянка или Вран.
И наступила тишина. Рука Бера скользнула чуть выше моего живота, развязала завязки на сорочке, протиснулась внутрь.
Я перестала дышать, а он повернулся на бок, спиною к детям, вычерчивая коловоды* на моей груди.
Бер, что же ты творишь? Зачем соблазняешь? Я ведь не железная. Ты ведь только жене говорил о том, что не можешь вот так, при детях...
- А знаешь, я передумал, - шепнул он. Мне? - Я попробую.
И он наклонился надо мною, пробуя на вкус мою грудь.
Я глядела на него, не в силах пошевелиться. Ночь была тёмная, без Месяца, он заметил, что я не сплю? Борода приятно щекотала тело. А я ощущала смущение. Ведь ОНА не спит, всё слышит... Как же так, при ней? А что же она должна чувствовать?
Муж отстранился от меня и лёг на место, прошептав мне в самое ухо "прости".
- Так я и думал, - прошептал он .
И только сейчас я услышала сбившееся дыхание Голубы, она плакала.
- Прости, - услышала её слова. А она-то за что извиняется?
- Видишь, никто из нас не готов к такому. Давай, положимся на волю Богов, - сказал муж.
- Угу, - только и смогла выдавить она из себя, скрывая свой расстроенный голос. Мне стало обидно за Голубу, она ведь его так любит! Даже готова была пойти на такое... А он, он... Как же он может глядеть на меня, ежели любит её? Как же больно, должно быть, быть ею! Слёзы сами потекли из глаз.
Вспомнилось, как он чувствует Голубу! И как вот с этим жить?
- А ежели меня не станет... - вновь она за своё.
- То мне будет очень грустно. Я не хочу терять никого из вас. Думаю, Боги пошутили над нами, разделив мою суженую на два тела.
И как мне жить? Я чувствую себя здесь лишней. Она говорила о смерти, может, мне се сделать? Я сглотнула, стараясь проглотить ком в горле. И они ведь мучаются... Муж сгрёб меня в охапку, вытирая слёзы. От сего жеста было приятно, но отчего-то больно. Хотелось и оттолкнуть его, и чтобы он наоборот прижал к себе. И мысли о смерти меня тут же покинули. А как же она? Как ты можешь быть таким жестоким по отношению к ней?
Бер вновь полез своей рукой, куда не следовало. А во мне поднималось возражение. Я попыталась тихонько вынуть его руку, но он не позволил. А потом впился в мои губы поцелуем.
Что на сей раз? Почему ты се делаешь? Я ведь против. Так отчего же? Ты ведь обещал! Слёзы текли по щекам. На что я надеюсь, что он слышит мои мысли?
Я попыталась отстраниться, но он перехватил мои запястья, ложась на меня и придавливая своим телом так, что невозможно было пошевелиться. Отчаяние захлестнуло меня. Теперь ты точно в своём праве. На что я, глупая, надеялась?
А потом муж встал, сгрёб меня в охапку и потащил куда-то.
- Я закричу, - сказала я, когда мы отошли далеко от стана. Почему раньше не дала о себе знать?
- Кричи, - последовал сухой ответ.
- Что на тебя нашло? - я совсем не понимала Бера, но шуметь не хотелось. Что, как разбужу кого. Точно не похвалят. Люди ведь уставшие, а завтра рано вставать и тяжким трудом заниматься.
- А на тебя? С жизнью решила расстаться? Совсем спятила? Или может Голуба права, пора сделать тебя моей? Ребёночка тебе заделать? - его шёпот был страшным. Не думала, что Бер может быть таким? Каким? Сердце учащённо билось. И я уже и не знала, от страха или ... Чего? Он беспокоился? Но как он может быть таким? Непредсказуемым? Откуда он знает, о чём я думала?
- Почему ты вытирал мои слёзы, а не её?
- Потому что её держат в сём мире ещё и дети. А тебя что? - он был прав, во всём.
Глава 7
Бер меня пристроил на бревно недалеко от нашего шалаша и сел рядышком. Времянки стояли в отдалении друг от друга, возле которых спали роднями. Под мерное журчание речки и стрекотание ночных насекомых спокойствие расползалось в душе. Я уже не злилась и какое-то время мы просто молчали.
- Ты знал, что я не сплю? - решила я расставить все точки над "i", нарушив словами единение с дикой жизнью, намекая на подслушанный разговор с Голубой.
- Знал.
- Тогда что из твоих слов правда? - ведь ежели он знал, то зачем так поступил со мной?
- Всё. Я и правда, хотел попробовать тебя на вкус. Она ж разрешила. Но не смог продолжить начатое.
В душе вновь появлялась злость. Они меня просто используют в своих разборках, испытывают меру своих чувств, играя моими. Как же мерзко!
Я встала, развернулась к нему, а когда он сгрёб меня в охапку, ударила в грудь кулаком.
- Прекрати, - он был само спокойствие. Интересно, что его может вывести из себя?
- Ненавижу! - прошипела в ответ.
Муж усадил к себе на колени и на ухо прошептал:
- Отныне ты спишь со мной. Там, где я лягу. Ты всё поняла? - и он перехватил ещё один удар и впился поцелуем в губы.
Раздражение лишь усилилось, но муж держал крепко. Разорвал поцелуй.
- Будешь вырываться, могу ненароком сделать тебе больно, - се он намекает на то, что мне надобно быть послушной аки овечка?