По вечерам накатывала грусть. Я сильно скучала по папе. Переживала за него больше, чем за себя. Все, что я могу сейчас сделать — это сохранить себя целой и невредимой.
За прошедшее время на Виктора ни разу не наткнулась. Это и к лучшему. Переосмыслив все, решила больше его не провоцировать. Хватит с меня подвигов и путешествий, а тем более общения с его знакомыми.
Я слышала, что в доме бывают посетители, но даже и в мыслях не было выйти к ним. Все эти незнакомцы — круг общения Виктора, на которых мне даже смотреть не хочется.
Персонал был настолько запуган, что даже никто не интересовался моим самочувствием. Я не навязывалась. Ни к чему людям неприятности из-за меня. Еду подогревала сама, даже посуду за собой мыла, словно заметая следы своего присутствия на кухне.
В очередной раз решив по-тихому заварить себе чая, на кухню вошел Виктор. Быстро схватив чашку в руки, хотела ретироваться в свою комнату, но он остановил, взяв за руку. Выглядел слабым. Бледный и болезненный вид покрыл его лицо.
— Обработай меня.
По его виску густыми багровыми каплями стекала кровь. Я растерялась.
— Аптечка в нижнем ящике, — дал подсказку, понимая мою реакцию.
Медлить не стала. Отыскав аптечку, вывалила содержимое на стол. Антисептик выпал из рук, когда Виктор распахнул рубашку. Только теперь я увидела, что черная ткань пропитана кровью. Под грудью оказался разрез, из которого также сочилась кровь.
— Только не говори, что ты вида крови боишься. Ты же медработник.
Я не отвечала на его колкости. Обильно полила стерильную марлю септиком и прижала к ране.
— Держи пока.
Он зашипел, но послушался, а я тем временем начала обрабатывать голову. Рана на голове не глубокая, но неприятная. С грудью дело обстояло гораздо хуже.
— Здесь, возможно, придется зашивать. Я не хирург, не возьмусь. Тебе нужно в больницу съездить.
— Просто забинтуй.
Наложив новые стерильные бинты, забинтовала, как он и просил. Его глаза закрывались. Не от потери крови, а от усталости. Так и не шевелясь, он повис на стуле.
— Хочешь что-нибудь? Может, воды? — я не такой жестокий человек, как он. Видя Виктора таким слабым и израненным, мне стало его жаль. Хоть он этого и не заслуживал, мои эмоции отзывались именно так.
Отрицательно покачал головой.
— Тебя проводить в спальню? Может, я скорую вызову?
— Давай кофе.
Меня настораживало его самочувствие. Хватит с меня уже мертвецов. Понимала, что рана не смертельная, но после всего увиденного было жутко.
Сделав по-быстрому эспрессо в кофемашине, поднесла ему чашку с горячим напитком. Наконец, он открыл и поднял на меня глаза.
— Вместе попьем, — указал на соседний стул.
Мой чай уже успел остыть, и тем не менее я отпила жадный глоток.
— Это тоже положено при твоей должности? — посмела спросить.
— Издержки профессии, — глядя в пол.
Просидели минут пять. К кофе он так и не притронулся. Мне становилось не по себе. Чего он от меня ждет?
Мазнул по мне черным взглядом, словно прочитав мои мысли.
— Много людей хотят убить тебя? — вновь задала вопрос.
— Достаточно.
— Почему?
— Пока я искал убийцу моего брата, пострадало много людей. Некоторые стояли на пути, а многие врали в глаза.
Я понимала, на что он намекает. Просто постаралась не придавать этому значения. Я по-прежнему не верила в то, что мой отец — убийца. Уверена, Виктор ошибается.
— Почему ты выбрал месть? Можно было забыться в чем-то другом, — поймала вопросительный взгляд. — Или в ком-то.
— Я не рассматривал другие варианты.
— Ты идешь дорогой заброшенной.
— Поясни.
— Этим ты ничего не добьешься. В твоих действиях нет смысла.
— Так смысл и заключается в том, что я отомщу за брата.
— Но ты не вернешь его. По-прежнему будешь одиноким.
Я замолкла, осознав, что сболтнула лишнего. Неизвестно, что у Виктора на уме и вдобавок к этому давлю на больное.
— Человек одинок. Рождается и умирает один. Все остальные — приходящее и уходящее. Иллюзии. Привязанности. Иногда попутчики, не больше.
— Не правда!
— Человек один! Всегда один. Это стоит понять.
Поднявшись, пошел на выход, указав на то, что разговор окончен. А я так и осталась сидеть с недопитым чаем и нетронутым кофе. Одна…
Вечером решила выйти на свежий воздух. После дождя воздух был влажный и прохладный. Самое то, чтобы усилить тоску по дому. Накинув на плечи все ту же рубашку Виктора, чтоб не замерзнуть, прошла к фонтану. Дом огромный. К чему это пижонство? На территории нет ни одного цветка. Только кустарники и камень вокруг. Лучше бы вместо этой безвкусицы облагородил свои владения.