— Ты бы видела, что она творит ртом…
— Откажусь, — перебила меня, скрещивая ноги. — Это не то умение, которое может пригодиться в жизни, — нервно поджала губы.
— Да ты возбудилась!
— С чего ты взял? — пытаясь скрыть очевидное, начала собирать мусор от лекарств.
— Покажи соски.
— Вот еще!
— Тогда попробуй себя там, уверен, ты мокрая.
От этих мыслей у самого кровь прилила к члену. Тонкая ткань брюк обтянула плоть, демонстрируя размер.
Вынимая иглу из катетера, Аврора опустила взгляд на пах и ткнула иглой кожу.
— Ой, прости!
— Аккуратнее.
— Что тебя возбудило? — ей хотелось засунуть голову в песок, как страусу, но она решила продолжить этот диалог.
— То же, что и тебя. Я представил, какая ты там влажная и теплая, в то время как ты представила мой твердый член. Вообразил твою упругую грудь с острыми вершинками сосков и мысленно их облизал.
Ее рот приоткрылся. Незаметно для себя прошлась кончиком языка по пересохшим губам. Дыхание стало частым. Грудь под платьем поднималась активнее. Уверен, вспоминает наш секс. А вот я представил новый. Хочу, чтоб она была подо мной. Захотелось сгрести в объятия и жестко насадить на член. Запустить руки в ее растрепанные волосы и долго не выходить из нее.
В комнату постучали. Мы знали, что это пришел мой очередной минет, но дверь никто не спешил открывать.
— Жди, — гаркнул я.
Аврора замялась. Ей бы уже сбежать поскорее, а я не пускал.
— Как ты собиралась удовлетворять мужа? Исключительно миссионерской позой?
— Тебя это не касается!
— Расскажи, мне интересно.
— Тебе все равно не понять, — я вскинул брови, ожидая более развернутого ответа. — Я буду удовлетворять его своей любовью, ласками. Секс не обязательно должен быть грубым или извращенным. Я знаю, есть много нежных поз, когда люди занимаются исключительно любовью, отдавая при этом себя полностью.
Как красиво говорит. И смотрится вся красиво. Изящная шея, соединяющая временами умную голову с прекрасной фигурой. Было только одно «но». Ей нравилось, как я ее трахал. Просто она это еще в себе не открыла или не приняла. По-прежнему продолжала жить иллюзиями, скрывая в себе страсть.
— Ответ засчитан. Иди поласкай себя, если не хочешь присоединиться к нам.
Ответом не наградила. Вылетела из спальни пулей, чуть не сбив мою гостью. Думаю, Аврора не будет против, если я сегодня представлю ее ротик.
Ночь выдалась дождливой. Сырой воздух залетал в открытое окно, поднимая шторы. Проснулся то ли от грома, то ли от крика — не понял. Перевернулся на другой бок в надежде заснуть, не помогло. Поднялся в ванную, окатил лицо холодной водой и снова крик. На этот раз точно не показалось. Кричала Аврора. Не вытираясь, быстро направился к ней. В ее комнате было еще прохладней. Закрыл окно. Вроде спит, даже от моего шороха не проснулась. Когда уже собрался выходить она закричала истошным голосом, отчего у меня поползли мурашки.
Приблизился — спит, только крутится, с силой сжимая одеяло. Лицо влажное от слез. Нужно ее разбудить.
— Аврора, — подвигал за плечо. — Проснись.
Мычала, словно в муках. Затем откинула мою руку и вновь закричала страшным криком. Люди от боли так не кричат, как она кричала сквозь сон.
— Проснись, слышишь меня⁉ — теперь потрусил сильнее. — Тебе кошмар снится! Очнись же! — бесполезно.
— А-а-а-а-а, — и слезы ручьем полились из закрытых глаз.
Криком словно лезвием резала. Я такого ни разу за свою жизнь не видел. Волосы дыбом стояли от увиденного.
— Умоляю!.. Мне больно…
Понятия не имел, как ее разбудить. Не водой же окатить. Стянул одеяло и начал тормошить, она как в кому впала. По щекам бить не стал, ей и так не сладко, а я могу с перепугу и силу не рассчитать. Ничего больше в голову не пришло, кроме как лечь рядом и обнять. Укрыл нас одеялом и прижал ее тело к себе.
Билась в руках, дергалась толчками, не унималась.
— Чш-ш-ш, — как маленькому ребенку стал шептать на ухо, чтоб успокоить. — Все хорошо. Успокойся.
Поглаживал по щеке тыльной стороной пальцев. Такая холодная и продрогшая. Спала в моей рубашке, которая пропиталась мной за те дни, проведенные вблизи. Должно быть, её тошнит от меня.
— Не плачь. Успокойся. Это просто сон. Страшный сон, который скоро пройдет.
Уткнулся носом ей в затылок, вдыхая аромат волос, и крышу словно снесло. От какого-то немыслимого скрежета в груди захотелось сжать ее сильнее в объятиях и никогда не отпускать.
«Это невозможно! Она твой враг! Сука, пусти ей пулю в лоб, но не в свое сердце! Это просто жалость. Жалость к ее ситуации не больше!»