— А мы с тобой ни разу нормально о нем и не говорили, — не унималась выскочка. — И вообще это нормально говорить о близких и любимых людях.
— Ты всем подряд о нем рассказываешь? Даже на улице людям? Подходишь и рассказываешь? Какой он хороший, заботливый, блять, — крепко сжал руль, вспоминая о его заботе к родной жене. Стоило копнуть глубже про ее семейку, как наружи вылезло еще то говно.
Вот не собирался ей говорить про мать, не моя правда. Вывела, не сдержался.
— В этом нет нужды. Все прекрасно знают, что он замечательный человек, — блаженная, словно ангел.
Гортанно засмеялся на ее слова.
— Гордыня — один из смертных грехов!
— К чему это?
— Ты слишком боготворишь свою семью, Аврора, и противоречишь морали.
— У меня она хотя бы есть. А где твоя семья? Живешь один, как чёрт, — последнюю фразу прям прокричала.
Вот это да! Семьи нет, говорит, а разборки устроила, как самая настоящая жена.
— Так и у меня есть. И была бы больше, если бы не твой папаша.
— Он не убивал его, — спокойнее после небольшой паузы.
— Убивал, милая, еще как убивал…
Смотрела на меня, пытаясь прочесть на лице еще большую информацию. Я же уже мысленно торжествовал от придуманного плана. Как я удачно вспомнил про Карима. Его бордель конечно, еще та помойка — для Авроры самое место.
Припарковав машину у кирпичного здания в затхлом районе, Аврора начала озираться по сторонам.
— Куда ты меня привез?
— В дом терпимости! — с нескрываемой улыбкой. — Пойдем, будешь знакомиться с новыми соседями.
— Я сотру каждый проведенный миг с тобой из своей памяти! — с трясущимися губами от страха. Опять хотела заплакать, но сдержалась.
Что-то было обидное в ее словах. Зацикливаться не стал, ее право. Я бы и сам не прочь забыть все как страшный сон. И отвечать не стал. Наговорился!
Зайдя в помещение, в нос ударил вонючий запах. Тут смешалось все: курево, алкоголь непроветриваемое годами. Люди с неблагополучным образом жизни. От некоторых так и разило немытостью. Да-а… сюда пускали всех, кого не попадя. А как я познакомился с владельцем — понять не трудно. С чего-то надо было начинать. А толкать оружие через такую берлогу являлось идеальным вариантом на старте.
Сразу направился коридорами к нужному мне кабинету. Охрана, конечно, сменилась, но нас никто не остановил, видя мой непробиваемый настрой, да и про тачку, думаю, уже маякнули.
Без стука вошел в кабинет. Как и рассчитывая, нашел хозяина заведения на месте. Из-за стола поднялся мужчина лет под пятьдесят. Седины прибавилось с нашей последней встречи и пару килограмм. Широкие брюки на ремне, футболка поло. На руках часы. В меру солидно и не вычурно.
— Какие люди! Какими судьбами?
Такого же высокого роста, как и я, мужчина подошёл, и мы обменялись рукопожатиями.
— Рад видеть, Карим.
— Чем обязан? — предложил жестом присесть на диван. — Кофе или бренди, — заулыбался. — Я помню, — протяжно.
— Откажусь, — заулыбался в ответ. Бросил взгляд на Аврору, Карим незамедлительно повторил мой жест. Она так и стояла у порога, обнимая себя руками и разглядывая все вокруг. — Скажем так, я к тебе с гостинцем.
— Интересно, — удивленно приподнял брови вверх. — Провинилась? Хочешь наказать?
— Избавиться.
Не знаю, слышала она наш заговор или нет, плевать. Карим с интересом подошёл к ней ближе, рассматривая. Аврора как дикий звереныш прижалась к двери, стоило Кариму приблизиться.
— Познакомимся, красавица.
— Только не трогайте.
— Ты знаешь, куда попала?
— Виктор сказал, это «дом терпимости».
— Умеет он красиво завуалировать, — рассмеявшись. — Это бордель, красавица.
Метнув на меня растерянный взгляд, Аврора не нашла, что сказать. Кажется, в дороге весь словарный лимит исчерпала.
— Тебя отведут в другую комнату, подождешь там, пока мы побеседуем.
Открыв дверь, дал указание одному из охранников и вернулся ко мне, перед этим налив два стакана коричневой жидкости. Больше не спрашивал, так всучил в руку.
— Не жалко такую отдавать? Сгниет тут.
— Пока больше ничего другого не придумал.
— Ха! Посади на цепь и трахай. С такими фантазия разгуливается на ура.
Не то чтобы она ему была не нужна. На новых девочек всегда отличный спрос, на красивых тем более. Просто он не может оставить ее лично себе и это его гнетет. По слухам, из-за наркоты и развратного образа жизни, нацеплял болячек по молодости и к сорока годам стал импотентом. Теперь к женщинам относительно равнодушен, про мужиков не уточнял.
— Думал об этом, — нельзя показаться уязвимым, — люблю разнообразие.