— Не такая уж и дешевая получаюсь? — стоило мне посмотреть на нее. Бешеная. Глаза блестят, заплыли черным от встряски.
Вступать с ней в тираду вообще не хотелось. Молча махнул в сторону выхода.
Уже на улице меня догнал Карим. Блять, и про него забыл. Все из-за этой бледноглазой. Надо было пристрелить ее к херам еще в клубе с тем нариком и не мучиться.
— Деньги на счет переведу.
— Я не за этим.
Не дожидаясь меня, Аврора села в машину, а Карим продолжал:
— Про меня ходит много слухов, Виктор. Не буду скрывать, большинство из них правда. Это создает образ, делает тебя интересным и уважаемым в глазах окружающих. Ты это и без меня знаешь, — подтверждая его мысли, кивнул головой. — К тебе я всегда относился с уважением, но по своей причине.
— Могу узнать?
— Чтобы не происходило вокруг, будь то разговоры, шумиха или просто спор, ты всегда остаешься собой, — ткнул в грудь пальцем. — Не податлив на мнения и повинуешься только своему внутреннему стержню.
— К чему ты это?
— Денег не возьму.
— Я не спрашивал.
— За чувства не платят. Нельзя купить свою женщину.
— Она не моя…
— У меня руки по локоть в дерьме, — перебивая меня. — Их никогда и ничем не отмыть, только есть одно «но»! Как у тебя, — кивнул в сторону Авроры, — женщины могут спрятать плохое и показать прекрасное. Это как надеть на меня перчатки.
— Аукцион есть аукцион.
— Не в деньгах дело.
— Я понял твою мысль, — решил завершить этот разговор. — Если передумаешь, дай знать, — наскоро пожал руку и двинулся к машине.
Мне тридцать два года, а такую херню творю. Сел за руль, но двигатель не завел. Не замечая Аврору, погрузился в свои мысли. Прекрасно понял, что Карим имел в виду, хоть и сделал вид, что по барабану. Он дал понять, что несмотря на образ жизни, нашел свою женщину, с которой счастлив. А еще четко увидел надпись у меня на лбу, что я с ума схожу по этой девчонке.
Захотелось разогнать машину и разьебаться о стену вместе с этой. Повернулся в сторону Авроры. Не достанься же ты, сука, никому.
Сидела с нечитаемым лицом, смотря перед собой.
— Как же ты заебала! — опять эти качели. То хочу ее без остатка, то видеть не могу!
— Убей меня, — сухо.
Открыв подлокотник, убедился в содержимом. Пачка сигарет, да ствол. Вернее, револьвер, подаренный знакомым на мероприятии.
Закурив сигарету, сделал пару тяг, выпуская дым в открытое окно. Как же давно я не курил. Оставив сигарету в зубах, взял револьвер. Открыл барабан. Все патроны на месте.
— Проще тебе меня убить, — защелкнув барабан, протянул оружие ей.
На вид серая, полная ненависти. Я в буквальном смысле все глубже и глубже затаптывался под землю в ее глазах.
— Давай сам, я не убийца. Или в следующий раз, когда на тебя будет покушение, не сопротивляйся.
— Никто другой этого не достоин.
— А чем я заслужила? — на высоком тоне.
— Ты меня больше всех ненавидишь.
— А что, мне любить тебя? — с широко раскрытыми глазами. — Я никогда тебя не полюблю! Даже на стокгольмский синдром можешь не надеяться.
Хорошо отрезвила. Прям то, что нужно. Уставшая блажь начинала рассеиваться, а ее прямота указывала верный путь.
Швырнув окурок в окно, завел движок и рванул на дорогу. Аврора поспешила пристегнуться, в то время как я сидел расслабленный, постукивая револьвером по рулю.
— Убери оружие, — мягко попросила.
Ломка! У меня была дикая ломка. Наконец я догнал, что со мной происходит. Я хотел ее как наркотик. Хотелось видеть ее на своем члене. Обнаженную, со следами моих пальцев на теле. С моими укусами. Чтоб пропитана была моим запахом, а я ее. До боли был жадным на нее. Это не чувства, это жажда. Лютая похоть. До одури хотелось ее.
— Ты как и раньше принадлежишь мне!
— Что это значит? Я не твоя собственность, опять грязные игры затеваешь⁉ — секунду помолчав, добавила: — А-а-а, теперь заставишь отрабатывать выкуп?
— Да, — а что? Неплохая идея! Она же не знает, что денег с меня не взяли. — Начинай!
— Вот еще! — показала дулю, немного рассмешив меня. Внешне этого не показал.
— Ты настолько глупа, что забываешь бояться.
— Ты тоже забываешь! Куда ты так несешься? — опять скандалила, указывая на дорогу. Да когда ж мы с тобой успели обвенчаться-то?
Спидометр и правда зашкаливал, но не только на панели машины. Внутри все разогналось давно до предела.
— Аврора! Если не хочешь увидеть всю мою жестокость по отношению к людям, будь добра, сделай минет.
— Ты это серьезно?
На обгоне поравнялся и прицелился в водителя соседней машины. Там была престарелая пара.