— Вы сделали из маленького нечто большое. Хоть мне этот род деятельности и не по душе, но теперь я понимаю, что у меня нет права тебя осуждать.
Не станет она ко мне лучше относиться, но так хотя бы исчезнет одно темное пятно.
— Почему ты выбрала стать стоматологом?
— А если честно, не знаю, — пожала плечами. — В детстве в каком-то фильме увидела и потом все время утверждала, что стану дантистом. Надевала белый медицинский колпак из игрушечного набора и искала, у кого вырвать зуб. Когда выросла, ничего интереснее не придумала, так и осуществилась детская задумка.
Посмотрела на меня с проигрышем в глазах. Словно я в чем-то сделал ее виноватой.
— Да, Виктор, ты прав! Мне не все нравится в моей жизни! Не всегда бывает так, как мы хотим, — откровенно и резко начала высказываться. — Дело не в профессии, а в обществе. У меня сроду не было друзей, ни единой близкой подруги. Не знаю, как так получилось. Вроде знакомилась, общались, но потом они находили себе вариант получше. Я была для них недостаточно интересной. Сейчас мне не особо хочется с кем-то общаться. Так, только короткие разговоры. А стоматологом быть идеально. Мой пациент сидит с открытым ртом, не произнося и слова. А чтоб наверняка молчал, укол в десну, и он уходит с все еще онемевшим ртом, вымолвив короткое «спасибо».
А вот и еще один момент общего между нами. По сути, моим близким другом был только брат. И вот уже больше года я пребывал в полном одиночестве. С ее временем это, конечно, не сравнится, но я четко прочувствовал ее обиду.
Сколько же ты держала все в себе, моя девочка? Тебе бы проораться как следует и боль заглушить, хоть даже сексом или алкоголем, а я керосин подливаю в твой незатухающий чудовищный костер.
Глава 29
Незаметно для себя мы задержались на этом вечере. Кружились в танце, выпивали, разговаривали, а сейчас вовсе стояли молча каждый в своем раздумье уже несколько минут.
Взяв как и прежде под руку, повел обратно. Пора возвращаться домой.
Народу в зале явно поубавилось, только в пространстве явно что-то цепляло взгляд.
Нам навстречу быстрыми шагами приближался тот, при виде которого и даже речи о нем во мне моментально закипала кровь.
— Папа… — не веря своим глазам, произнесла Аврора.
— Стоять! — рявкнул, одергивая ее.
Народ начинал обращать на нас внимание, а ко мне уже успели подлететь Макс и еще один охранник. Враг мой тоже был не один. Притащил с собой двух сопровождающих, но не удивлюсь, если по периметру есть еще люди.
— Виктор, он мой отец, позволь мне его хотя бы обнять его.
— Нет, — категорично.
— Ты не имеешь на нее никакого права, — начал дерзко незваный гость, протягивая руки к Авроре.
— Не трогай ее, сука, — закрывая Аврору.
— Виктор, я уйду с тобой, пусти только на миг, — вжалась в руку пальцами.
— Она моя! — глядя в глаза ублюдку. На реплики Авроры за моей спиной мне было все равно.
— Нет! — возражал ее отец.
— Это честный обмен. Жизнь за жизнь.
— У нее есть свой выбор. Оставь его ей. А жизнь можешь мою забрать.
— Папа, нет!
Устроили, блять, сказку про красавицу и чудовище. Одна на жалость давит, другой на моральные принципы.
— Встреча назначена в четверг! Какого хера тебя принесло сюда?
— Я пришел к своей дочери.
— А где ты был раньше?
— Я пытался прорваться, следил, подсылал людей. В твою крепость не пробиться. Ты, мразь, ее в бордель возил. Потешался, выкупая.
— Много знаешь, я смотрю!
— Достаточно, чтобы понимать, что ты такая же тварь, как и твой брат.
Не выдержав, подлетел, хватая его за воротник.
— Виктор, — дрожащим голосом звала Аврора.
— Не смей говорить про него!
— Она уйдет со мной! — не унималась паскуда.
— Никогда! Слышишь⁈ Ты никогда ее не получишь. Забудь вообще, что она твоя дочь!
— Это невозможно! Даже через мой труп она не будет принадлежать тебе!
— Как пожелаешь!
Взмахнув руки вверх, я отпустил эту тварь, а мои парни направили стволы на врага и его жалкую охрану. Те только успели рыпнуться, но Макс тормознул их, чтоб даже и не думали. Шоу было в самом разгаре. Зрители не желали вмешиваться. Многие разбежались.
— Нет! — воскликнула Аврора. — Виктор, прошу тебя! Со мной что хочешь делай, только не трогай его! — все так же из-за спины молила испуганным голосом.
— Аврора… доченька… — отец внимательно посмотрел на нее. Это было с большей тревогой, чем положено, и я невольно обернулся.
Стояла с застывшим ужасом в глазах. Из носа по пухлым губам стекали капли крови. Она этого не чувствовала. Забитая страхом, не чувствовала, как теплая жидкость капала на грудь, пропитывая ткань. Зрелище пугающее. Да у нее давление от страха и алкоголя так зашкаливает, что вместо слез организм выдал кровотечение.