Девочка может неописуемое. Возбуждает мгновенно. Одни губы чего стоят. Хочется до опухоли целовать их. Тонкая талия, нежная грудь с большими сосками розового цвета. Красивые ноги и упругая попка, которую так и хочется укусить. Ее ласки прожигают до костей, цепляя самое чрево моего сознания. Как же долго она хранила это в себе. А все досталось мне.
Стоит коснуться ее там пальцами, разум малышки уплывает в нирвану. Утекает в мир иной, где все дозволено, но все честно и искренне. Ее скачки на мне — это отдельный вид искусства. Чувствовал, что ей и самой нравится быть сверху и доминировать.
Изящная, роскошная девушка, словно танцует на моем члене. Даже от воспоминаний стояк сразу дает о себе знать.
С той ночи больше ее не отпускал. Всегда спала рядом. Свободу чувствовала, только когда был на работе. Каждый вечер стоило в спальне закрыться двери — просила любви. Я не знал, что ей движет. Не интересовался, что испытывает ко мне. Понимал, что мою жестокость принять не сможет. Просто наслаждался тем, что имел. Она рядом, моя, а для меня это главное.
— Хватит с тебя учебы! — захлопнул ноутбук перед носом. — Сегодня выходной.
— Хочется поскорее доделать, пока есть возможность.
Бросил на нее ядовитого косяка, понимая, что намекает на мой неуравновешенный характер, отчего Аврора напряглась.
— Если дал заниматься, то забирать не стану.
— Хорошо, — немного расслабилась и неожиданно сверкнула глазами. — Виктор Ульфович!
— Не называй меня так, — было максимально неожиданно. Цыпленок-то оперился. — Просто Виктор.
— Почему не нравится по отчеству. Оно у тебя очень красивое, — искренне улыбнулась.
— Отец позорит свое имя, не хочу разделять с ним эту участь.
— Ты считаешь любить всю жизнь одну женщину — это позор?
— Любить предателя — это позор, а моя мать предатель. Да и какая она мать⁈ — меня начало заводить. — Бросила двоих детей, любящего мужа и ради чего? У нее было все, о чем может мечтать женщина, но ей оказалось этого мало. У нее порыв чувств. Сука!
— Не злись, пожалуйста, — положила теплые ладошки мне на руки. — Я не хотела тебя заводить.
— Все в порядке.
Ее теплота отгоняла наваждения. Зло прекращало бурлить внутри. Суровости рядом с ней не место.
— Она даже на похороны не приехала…
— Мне не понять ее, — ответила с грустью на лице.
— Как и всем.
— Получается, вы поддерживаете связь.
— Только отец! — не сдерживая усмешки. — Я отказался от общения еще в детстве. Гордей поначалу созванивался, потом все реже и реже. Пока не сошло на нет. Года два назад она вновь ему позвонила, пожаловалась, что больна, и их общение возобновилось. А отец всю жизнь звонит на другой конец света, чтобы узнать, как у нее дела.
— А с тобой она не пробовала возобновить общение?
— Она глупая, но не тупая. Понимает, что это невозможно!
Аврора пребывала в смятении. Ее матери нет в живых и эту утрату ей нести всю жизнь, в то время как я собственноручно избавился от общения со своей живой.
— Хватит. Поехали прокатимся, мультяшка.
— Опять мультяшка?
— А как иначе.
— Между прочим, в мифологии римлян существует такая богиня, — так гордо, будто это она и есть. А что? Моя Аврора и есть богиня. Не важно чего, зари или солнца, хоть самой смерти. Буду на нее молиться, лишь бы не угасла, как закат.
— Классно! А в Диснейленде была? — прыснул, не удержавшись.
— Нет, а зачем?
— Ну как же? А прототип, образ твоего имени? Ты хоть петь с птицами умеешь?
— Ты издеваешься? — все-таки рассмешил. Заносчивая принцесса сменила облик лучезарной улыбкой. — Думаешь, я из сказки?
— Ну, при нашей первой встрече я подумал, что тебя именно там зачали.
— Скажешь тоже. Ты не очень-то похож на принца.
— Правильно, — подпихивая ее под попу к выходу. — Я твой Малефисент.
В машине все еще с любопытством поглядывала на меня. Даже пыталась бороться взглядами, но не выдержала.
— Так ты что, смотрел мультики про принцесс?
— Ну, телевидение одно на всех. Что показывали в детстве, то и смотрел.
— А какие-нибудь еще запомнились?
— Белоснежка и семь гномов. А через пару лет провели интернет и посмотрел версию восемнадцать плюс.
— Это пошло!
— Это порно и это интересно в двенадцать лет.
— Я в этом возрасте еще в куклы играла, — парировала, указывая на мораль.
— Что, не ласкала себя?
— И в мыслях такого не было! Откуда этому взяться в голове в таком возрасте?
Кажется, в машину посадил с собой даже не нравственную училку, а остроумную заведующую. Только чувствую, кто-то лжет. Все изучаю свое тело с раннего возраста и уверен — она не исключение.