Узорами соприкосновения, руки массажистки спустились вниз к треугольнику. Не говоря ни слова, девушка раздвинула Авроре ноги и начала массировать внутреннюю часть бедра, подбираясь к искушению. Обрисовала лоно, прошлась двумя пальцами по половым губам и сжала их.
Не выдержав, Аврора приподнялась на локти и бросила на меня полный непонимания взгляд, требуя объяснений.
— Расслабься! — приказал осипшим голосом. У самого уже ширинка трещала по швам от стояка.
Доверилась или подчинилась, легла и закусила губу. Ей определенно было хорошо. Вершинки сосков острые от возбуждения, так и проскальзывали между пальцев массажистки. Живот судорожно вздрагивал от неровного дыхания. Больше не мог сдерживаться. Подошел, нависая тенью над Авророй. Ресницы вздрогнули, и сияние ее глаз затянуло в омут.
Аврора уже была на пике наслаждения. Чтобы отвлечься, протянула руку и ладошкой сжала выпирающий бугор из брюк. Гортанно зарычал от боли сдерживания. Тоненькими пальчиками расстегнула ширинку, выпуская ствол на свободу. Поманила пальцем, и я сделал шаг ближе.
Не смущаясь, обхватила рукой и принялась ласкать, а когда коснулась языком, планка не выдержала.
— Свободна! — рявкнул на мастера.
Не дожидаясь ее ухода, Аврора взяла глубоко. Член моментально заполнил ее влажный, горячий ротик. Нежным языком вылизывала головку, плотно сжимая губами плоть. За последнее время она так охеренно научилась делать минет, что у меня с легкостью мог случиться быстрый финиш.
Сделал еще несколько толчков в рот и вынул. Мои пальцы коснулись нежнейшей промежности. Обволоченные маслом пальцы так и проскальзывали в углубление. Войдя в нее на два пальца, Аврора застонала. Ее звуки вибрацией прошлись по моей утробе. Такая узкая и нежная. Начал медленно ими двигать, растягивая стенки в стороны. Подготавливал ее. Знаю, что могу не контролировать порыв.
— Я от тебя дурею.
— Войди уже в меня! Хочу почувствовать твой член внутри!
Казалось, стоило коснуться головкой ее цветка, как между нами пройдет разряд тока. Собрав влагу и масло с бутона Авроры, смазал член. Развернул мою девочку к себе и одним толчком вошел в нее. Выгнувшись, Аврора закричала стоном, я же не сдерживаясь пробасил в ответ.
Больше мы не медлили. Толчок за толчком я вбивался в нее, держа ноги под коленями. Аврора ласкала себя руками, сжимала грудь и до крови закусывала губу.
Знал, что долго не продержимся. Закинул ее гибкие ноги на плечи, пустил слюну на клитор и стал доводить нас до финиша.
Стоны и шлепки тел разбивались эхом о стены. Влажный воздух пропитался нашим ароматом. Лаская клитор, свободной рукой без устали насаживал на себя Аврору. Такая тугая и хрупкая девочка. Как ломкое соцветие, дающее право на жизнь.
Стоило Авроре пульсирующе сжаться на члене, тут же подхватил ее волну и еле успел выйти, извергаясь ей на живот. Струи долетали до груди, заливая ее нежную кожу. С одышкой и туманным взглядом смотрела на меня. Сил подняться у нее как всегда не было. Поднял на руки и понес в душ. Ласково рукой стерла капли пота с моего лица. Такая чуткая и красивая. Неповторимая малышка в моих руках.
Нами по полной овладела страсть. День за днем мы сближались, притирались друг к другу, но больше было экспрессии в сексе. То как она изменилась в этом плане, то как она искрила — выбивало на хрен из равновесия. До невозможности, как сирена, уводила в свою пучину. Если по началу приходилось ей указывать на банальные вещи, то теперь она правила балом.
Было только одно «но»! Я испытывал к ней сильные чувства…
Она стала моей потребностью выживания. Моим воздухом. Не заметил, когда переступил черту. А пугало только то, что я пытался это загасить. Любовь дурманит, мутит разум и подталкивает на необдуманные поступки. Человек становится марионеткой в руках правящего.
Пытался себя оправдать и нажать на стоп-кран. Сперва хотелось мести, не смог — дал слабину. Захотел ее себе — подчинил. И вот когда захотел по-иному, чтобы она стала моей, особенной, любящей и заботливой, когда увяз в ней по уши — понимаю, что не могу. Не имею права забрать ее жизнь и подстроить под себя.
Нужно что-то решать. Говорить о наших чувствах глупо, она столько раз играла, что даже если скажет, что что-то испытывает — не поверю. А дальше держать на привязи не могу. Не свойственно мне — это начинает доставлять боль.