– Здесь есть и свет. Естественный. Вон: окна! А вообще… Чисто!
Пока остальные выбирались в точное подобие нижнего коридора, только действительно заросшее тоненькой сине-зелёной травкой высотой примерно до щиколоток, Влад подошёл поближе к одному из окон, убедившись, что никто их ни в одном конце загибающегося кольцевидного пространства не поджидает. Стекло, как ни странно, оказалось целым. Он постучал по нему костяшками пальцев. Пётр сказал:
– Наверняка – толстое. И бронированное. А то бы вылетело напрочь, рассыпавшись в мелкие дребезги! Что – за ним-то, Влад?
– Да …рен его знает. – Влад пожал плечами, – Оно – армированное стальной сеткой. И как бы матовое. То есть – свет пропускает, а изображение – нет. Всё словно расплывается. Но…
– Да?
– Внизу видно что-то более тёмное. Наверное, всё-таки – поверхность земли.
Подошедший Пётр сам имел возможность в этом убедиться. Девочки направились к соседнему окну: вернее, проёму в наружной стене, размером примерно два на два, и расположенному в десятке шагов от первого. Так, собственно, располагались и остальные многочисленные окна, идущие, похоже, по всему внешнему периметру коридора.
– Странно. Мы оттуда, из леса, этих окон не видели. – Влад покачал головой.
– А, может, они имеются только на этой стороне здания? – Пётр пожал плечами, – Ну, или так замаскированы, что снизу, или снаружи их и не увидишь?
Михаил, отошедший по коридору подальше вглубь, и сейчас крутивший, всматриваясь в его недра, торсом и головой, ко лбу которой приставил ладонь, буркнул:
– Хватит любоваться природным освещением. У нас – гости!
Влад, быстро подошедший и вставший рядом, с высоты своих метр восемьдесят узрел гостей получше:
– Чтоб мне провалиться! (Впрочем, как говорит Михаил, лучше не надо!)
Лена, вставшая за могучей спиной своего «гоблина», покачала головой:
– Ты прав. Сказать хочется именно это. Потому что я тоже о…ренела.
Михаил высказался конкретней:
– Бред полный! Что за паноптикум уродцев?!
Надя, настолько завороженная зрелищем, что даже вышла вперёд, присела на корточки и изобразила любительницу котят-щеночков и прочей умилительной мелюзги:
– Ой, какая прелесть! Да они – просто нюськи!
– Чтоб их черти побрали, этих нюсек! Тебя не напрягают их «крошечные» зубки?
– Нет, Миша, не напрягают. – Надя оглянулась на своего парня, – Они же – крошечные! Такие нам точно вреда не причинят! А можно я какого-нибудь – поглажу?
Влад нашёл нужным вмешаться:
– Ни в коем случае. Самые страшные твари на земле – комодские вараны. Потому, что кусают свою жертву только один раз! И потом им остаётся только ждать. Пока та не помрёт от заражения крови. В страшных мучениях, и постепенно теряя силы. И вскоре она уже не может убегать. А потом – и сопротивляться. И есть её начинают ещё живой, всё понимающей, но уже бессильной сопротивляться! Потому что в их слюне – какие-то там жутко смертоносные бациллы. Ну, или бактерии – не суть. Убивают за пару-тройку дней. С гарантией. Так что мы не должны позволять этим монстрикам касаться нас! И уж тем более – кусать! Они же с варанами – близкие родственники!
– Но они кажутся такими… Милыми! Пушистенькими! И беззащитными!
– Согласен. Миниатюрные велоцерапторы, да ещё в оперении, похожем на птичье, выглядят, скорее, как попугайчики с пастями ящериц, а вовсе не так, как нарисовано у нас в учебниках. Или показано в фильмах. Но тоже, можешь быть уверена – хищники! То есть – охотятся.
– И на кого же они здесь могут охотиться?!
– Лена. Ты у меня реалистка. – Влад бросил взгляд на боевую подругу, – И, как тот же Шерлок Холмс, уже можешь сделать логические выводы из увиденного.
– И что же это я здесь такого должна была увидеть, скажите на милость?
– Ну, самое главное – трава! Как в саваннах Африки, только гораздо, гораздо ниже. (Думаю, тут дело – в ограниченности пространства. Например, на крошечных островках в наших океанах мельчают и ящерицы, и всякие там антилопы, и даже кабаны.) Но! Раз есть трава, и видим отряд наступающих динозавров, охотящихся стаей, значит, есть и промежуточное звено. То есть – кто-то травоядный. На кого они как раз и охотятся – для добывания мяса. Потому что динозавры траву не едят. Вернее, едят, конечно, но уж точно не эти. Да и их зубы об этом же говорят! Такими – стебельки не пожуёшь…
– Я так рада. Что ты у меня такой умный. И анализируешь ситуацию не хуже Пети. Но что делать-то будем? И чем питаться? И как наружу выходить?
– Ну, наружу-то пробиться, имея в запасе ещё… Петя, сколько?
– Восемь.
– Вот именно: восемь палок динамита, не сложно. Сложно спуститься на двадцать метров. Мы же ещё не умеем летать! Поэтому. Предлагаю прошвырнуться по «проспекту», – Влад показал на кольцевой коридор перед ними, – Где-нибудь здесь наверняка есть какие-нибудь комнаты. Ну, или помещения. И мы обязательно найдём двери, или проёмы. Ведущие в них. А там могут иметься верёвки, тросы, канаты, или ещё что-нибудь подобное. Оставшееся от предыдущих обитателей – людей.