– Он вышел на улице Вэньчан… – протянул Чжао Хаочан. – И что дальше?
Ло Вэньчжоу сразу подобрался.
– У вас ничего нет. – Адвокат откинулся на спинку стула. – Только брошенная в шутку фраза и запись с камер видеонаблюдения, которая ничего не доказывает. И это вы хотели использовать против меня?
В тесной комнате для допросов повисла неловкая тишина. Казалось, у капитана закончились идеи. Чжао Хаочан не выдержал и рассмеялся, уверенный, что теперь-то уделал глупого полицейского.
– Капитан Ло, – он внезапно вспомнил имя своего собеседника, – это самая настоящая халтура! – Он вытянул руку, демонстрируя Ло Вэньчжоу инкрустированные бриллиантами часы на своём запястье, и постучал по циферблату: – Сутки с моего ареста практически истекли. Похоже, вам больше нечем меня удивить… Может, отпустите пораньше? Ну или предоставьте мне кровать, я хотел бы прилечь.
Возмущённый такой наглостью Ло Вэньчжоу сжигал адвоката взглядом. Чжао Хаочана это ещё больше развеселило. С гневом он справился, теперь самодовольство било через край.
– Позвольте дать вам совет, капитан Ло. Ваши методы допроса безбожно устарели и ни на кого уже не действуют. Вы переоценили свои силы.
С этими словами адвокат встал, хоть ему никто и не разрешал, и с важным видом одёрнул пиджак.
– Чжао Фэннянь, – тихо произнёс Ло Вэньчжоу. – Это ты переоценил свои силы. К западу от города в посёлке Бэйэрши на винодельне Фэнцин подвал дома номер двенадцать ждёт твоего возвращения.
Ухмылка застыла на лице Чжао Хаочана. Ло Вэньчжоу дважды стукнул по столу указательным пальцем:
– Ты можешь объяснить, как старый телефон покойного Хэ Чжунъи оказался у тебя?
Глава XXXII
Дверь допросной открылась, и вошли двое полицейских с непроницаемыми лицами. Они с двух сторон надавили Чжао Хаочану на плечи, усаживая его обратно на стул. Блестящие наручники защёлкнулись на его запястьях и звякнули по браслету часов. Эти аксессуары удивительным образом дополняли друг друга: величественные, холодные и строгие.
В соседней комнате Фэй Ду прищурился и сказал:
– Какие симпатичные у вас браслеты. Не подарите мне пару в качестве сувенира?
– Тебе зачем? – не понял Тао Жань.
Фэй Ду обернулся к нему и сообразил, что шутка получилась за гранью приличия. Он промолчал, лишь многозначительно округлил свои бесстыжие глаза.
Когда до Тао Жаня дошёл смысл сказанного, ему захотелось помыть уши с мылом. Заместитель капитана работал с утра до ночи, чтобы выплатить ипотеку, и, будучи мужчиной традиционных взглядов, не одобрял подобное распутство.
– Ляпнешь ещё что-то подобное – выставлю тебя за дверь! – с укором сказал он.
Фэй Ду демонстративно откашлялся и принял чинный вид, подавив свою суперспособность ляпать не к месту.
Ощутив холод металла на своих запястьях, Чжао Хаочан задрожал крупной дрожью. Он предпринял очередную попытку оправдаться:
– Помилуйте, какой ещё подвал?..
Ло Вэньчжоу резко прервал его:
– Хочешь сказать, это не твой дом? Адвокат Чжао, камеры видеонаблюдения на винодельне Фэнцин всё подтверждают.
Чжао Хаочан больше не мог скрывать панику. Наручники громко звякнули. В полной мере насладившись богатой палитрой эмоций, отразившейся на лице адвоката, Ло Вэньчжоу лениво добавил:
– С чего вообще ты взял, что мы потеряли след Хэ Чжунъи после автобусной остановки?
– Нет, это… невозможно…
– Ты обвиняешься в умышленном убийстве. Также, опасаясь, что тебя опознает родственница жертвы, ты попытался склонить ни в чём не повинную женщину к суициду и сломал защитное ограждение на крыше небоскрёба. Ты многократно вмешивался в ход расследования, пытался запутать полицию и подставить другого человека. Чжао Хаочан, у нас есть неопровержимые доказательства твоей вины. Хочешь что-нибудь добавить? – Ло Вэньчжоу внезапно поднял голову и посмотрел на Чжао Хаочана с плутоватой улыбкой. Эта презрительная насмешка избалованного молодого господина поразила адвоката в самое сердце. – Ты столько лет усердно трудился, притворялся порядочным человеком, и когда до небес было уже рукой подать. – Ло Вэньчжоу сделал паузу, – ты оступился и рухнул на самое дно, став убийцей. «Всегда свершается судьбой назначенное, но силой не возьмёшь не данное судьбой»[30]. Ах, Чжао Хаочан, какой же ты жалкий.
Чжао Хаочану казалось, что у него в груди проворачивают нож. Он совсем ошалел и истерично закричал: