Между тем она пришла. Мадам де Вальроз в самом деле была одной из прелестнейших созданий, каких я встречала: небольшого роста, с роскошными формами, с удивительно чистой кожей, с прекрасными глазами, а при виде ее груди и задницы у любого потекли бы слюнки.
– Добрый вечер, мадам, – учтиво приветствовал ее Нуарсей. – Ну и что вы решили?
– Милостивый государь, – отвечала красавица, глядя на него глазами, полными слез, – как можно требовать от меня такого ужасного поступка?
– Послушайте меня, сударыня, – вмешалась я, – господин де Нуарсей познакомил меня с вашим делом и разрешил дать вам совет. Имейте в виду, что в данной ситуации ваш супруг обречен, и для этого достаточно одного свидетеля, а таковой, как вам известно, существует.
– Но он не виновен, мадам. Свидетель, обвиняющий его, и есть убийца.
– Вы никогда не убедите в этом судей. Тем более, что этот свидетель, в отличие от вашего супруга, вообще не был знаком с убитым. Следовательно, помочь вашему мужу, увы, невозможно. Но господин Нуарсей, чьё влияние очень велико, предлагает вам спасти его, и единственный способ – свидетельствовать против него; я же со своей стороны...
– Но что это даст, зачем нужно моё свидетельство, если добрый господин хочет спасти моего мужа?
– Он не сможет этого сделать без ваших показаний, которые дадут ему возможность продемонстрировать неправомерность судебной процедуры в свете того, что против обвиняемого свидетельствует его жена.
– Тогда я буду наказана за клевету.
– Вам грозит всего лишь ссылка в монастырь, откуда мы вас вытащим через неделю. Признаться, мадам, я никак не пойму ваших колебаний.
– А вдруг мой муж подумает, будто я хотела добиться его казни; он проклянет меня в своем сердце, и это проклятие я буду носить в себе до конца жизни. Выходит, я спасу мужа только ценой чудовищного обвинения, которое разлучит нас...
– Согласна, но разве лучше отправить его на эшафот? Если вы действительно любите его, разве его жизнь для вас не важнее, чем его чувства к вам? И если он будет казнен, разве это не будет такой же разлукой?
– Какой ужасный выбор! А если это обман... если моё слово будет означать смертный приговор, а не его спасение?
– Ну это уж совсем оскорбительное подозрение, – сердито заметил Нуарсей, – вот какова награда за моё желание помочь вам, сударыня, и я премного вам благодарен.
– Вот именно, – горячо заговорила я, – господин Нуарсей мог вообще не заниматься вашим делом; как же вы смеете бросить такое подозрение на самого порядочного человека на свете?
– За свою помощь он назначил цену, которая меня бесчестит. Я обожаю мужа, я никогда ему не изменяла, никогда в жизни и теперь, когда его положение ужасно, я не хочу отягчать его невзгоды столь постыдным поступком.
– Ваш супруг об этом не узнает, так что вы не нанесете ему никакого оскорбления. Я вижу, что вы умная женщина, и удивляюсь, как вы можете цепляться за эти иллюзии. Кроме того, господин де Нуарсей хочет получить не ваше сердце, а только вашу благосклонность. Я допускаю, что и в этой мелочи вы усматриваете какой-то грех или предательство, но даже если это и так, о каких сомнениях может идти речь, когда на карту поставлена жизнь самого дорогого для вас человека?
В заключение позвольте мне сказать несколько слов об услуге, о которой просит вас господин де Нуарсей. Вы плохо знаете, мадам, наш век, если полагаете, что добрые услуги ничего не стоят. За помощь, за которую вы не расплатились бы всем вашим состоянием, этот господин не требует ничего, кроме маленькой уступки с вашей стороны, и вполне удовлетворится такой малостью. Короче говоря, жизнь вашего мужа в ваших руках; если вы его обвините, он будет жить, если нет, он погибнет. Итак, мы вас слушаем.
В этот момент маленькая очаровательная женщина разрыдалась и этот шквал отчаяния настолько сильно подействовал на Нуарсея, что распутник незамедлительно вытащил свой член и велел мне массировать его перед самым лицом мадам де Вальроз. Она тут же лишилась чувств.
– А ну, живее, разрази меня гром! – закричал Нуарсей. – Живее подними ей юбки, сейчас я отделаю эту тварь!
Я бросилась к ней, оголила бесчувственное тело и положила его к себе на колени, подставив соблазнительный зад распутнику, который, не мешкая, вломился в заднюю норку с такой силой, что несчастная мгновенно пришла в себя.
– Где я? – пробормотала она, открыв глаза. – О Боже, что со мной происходит?!
– Потерпите, дорогая, – довольно холодным тоном произнесла я, – это будет продолжаться недолго, пока мы не получим все, что нам требуется.
– Но это чудовищно...
– Разве ваш муж не занимался с вами такими делами?