– Скажите, ваша честь, – полюбопытствовала я, – как часто мы будем повторять эту сладострастную сцену?
– Только один раз, – ответил бывший прокурор. – Хотя вы необыкновенно прекрасны, мой ангел, как только женщина удовлетворит мою страсть, я больше не смогу возбудиться с ней.
– Понимаю, ваше превосходительство. Ну что ж, включая ужин – такой высокий гость должен почтить своим присутствием нашу трапезу – и порку, это будет стоить вам пятьсот цехинов.
– Вы дорого берете, мадемуазель, – вздохнул мой собеседник, поднимаясь на ноги, – но вы очаровательны и молоды, следовательно не имеете права продавать себя дешево. Какой день вы мне назначите?
– Завтра: то, что вы любите, началось сегодня, а завтра будет настоящее наводнение.
– Итак, до завтра. – И он вышел, отвесив церемонный поклон.
На следующий день я удовлетворила его мерзопакостнейшую страсть, служанка отделала ему заднее место бичом из воловьей кожи, он почтил присутствием мою вагину, и я притворилась, будто глубоко тронута – да нет, я сделала вид, что без ума от него. Что касается до оплаты, сверх пятисот цехинов я получила бриллиант, стоивший как минимум в два раза больше этой суммы; это был щедрый дар в благодарность за мое примерное поведение.
Следующим моим клиентом был очень богатый торговец по имени Раймонди.
– Скажите, красавица моя, – сказал он, осмотрев мой зад, – кто-нибудь забирался в вашу заднюю норку?
– Ну что вы, синьор.
– Однако, милая дама, – продолжал он, раздвигая и сдвигая мои ягодицы, – вы рассказываете мне сказки; но не пытайтесь обвести вокруг пальца человека с моим опытом и долголетней привычкой к женским жопкам.
– Ах, простите, синьор, не буду скрывать от вас… Это было один или два раза, не больше, клянусь честью.
Вместо ответа Раймонди вставил язык в мой задний проход. Потом попросил меня подняться и возбужденно заговорил:
– Я объясню вам мою страсть, и вы решите, согласиться или нет. Дело в том, что больше всего я люблю смотреть, как совокупляются другие, только это возбуждает меня, без этого спектакля я не смогу ничего сделать. Вы приведете шесть красивых мужчин, которые один за другим будут сношать вас во влагалище на моих глазах; после того, как они извергнутся, я выпью и оближу все, что они сбросили в ваше чрево, и при этом вы должны совершить чудо и выбросить все соки мне в рот. После чего подставите мне свой зад, я буду содомировать вас, а ваши рыцари должны прочищать мне задний проход; когда все они снова испытают оргазм, я лягу на кровать, вы опуститесь надо мной на четвереньки и испражнитесь мне в рот; в это время один из мужчин должен целовать вам вагину, второй – губы, третий – мастурбировать передо мной, четвертый – сосать мой член, а двух остальных я буду удовлетворять руками. Потом вы возьмете в рот мой член, а все шестеро будут по очереди испражняться на мое лицо: я проглочу их экскременты, вы – мою сперму, и это будет кульминацией всей драмы. Но имейте в виду, дорогая, – добавил венецианец, – имейте в виду, что вы не выполните свои обязательства в трех случаях: во-первых, если несмотря на все усилия, вы не сумеете вспрыснуть мне в рот семя из своего влагалища, во-вторых, если не проглотите мое, и в-третьих, вы горько пожалеете, если не сможете испражниться. Каждое из этих нарушений наказывается сотней ударов хлыстом, то есть всего вы можете получить восемьсот ударов, так как вам придется выбрасывать из себя шесть зарядов. Итак, я вас слушаю.
– Синьор, – не замедлила я с ответом, – ваше желание исполнить не так просто, кроме того, это сопряжено с большим риском, поэтому, учитывая все мои расходы, я думаю, что две тысячи цехинов будут разумной суммой.
– Решающий фактор – ваша красота, и я согласен с вашей ценой.
Мы назначили срок, и два дня спустя я его удовлетворила.
Вскоре после того Дюран привела одного вельможу, чья мания не была столь опасной. Моя подруга ласкала ему член, а сам он облизывал мои ноздри, уши, глаза, клитор, стенки влагалища, задний проход, промежность и подмышки. Эта процедура продолжалась целый час и закончилась тем, что он вставил свой орган мне в рот и сбросил семя. Кстати, Дюран предупредила меня за неделю до его визита, чтобы я могла подготовиться, иными словами, чтобы у меня на теле накопилось достаточное количество грязи, ибо качество оргазма этого аристократа было пропорционально степени загрязнения самых укромных мест на женском теле.
Последний клиент рассказал о нас всему городу, и мы оказались в настоящей осаде. Один из посетителей привел с собой двух негритянок. Вначале они вдвоем ласкали меня, и контраст белого и черного произвел на него потрясающее действие: он вскочил и принялся пороть негритянок, пока шоколадного цвета кожа не окрасилась кровью, а я в это время сосала его. Затем настала очередь негритянок: они обработали беднягу многохвостой плетью с железными наконечниками и бичом из воловьей кожи, приведя его в исступление; он овладел моим задом, одна негритянка вставила ему в потроха массивный искусственный член, а вторая подставила ягодицы, которые он кусал в продолжение всего акта. У этого субъекта я украла превосходный бриллиант, пока сосала ему орган, и еще получила тысячу цехинов за приятный вечер.
Был еще один необычный клиент. Он велел привязать себя к раздвижной лесенке, какой пользуются художники, наши служанки вооружились розгами и принялись избивать его самым немилосердным образом, а Дюран сосала ему член. Я, взобравшись на верхнюю ступеньку, испражнялась на его поднятое вверх лицо. Когда наконец его пенис также поднялся, мы поставили клиента на колени, разыграли роль безжалостных судей и приговорили его к жуткой казни, которую и совершили посредством картонных орудий – только хлыст, которым я его била при этом, был настоящий; от моих ударов он испытал оргазм, дал нам пятьсот цехинов и быстро ретировался, от стыда не смея даже взглянуть на нас.
Наших новых служанок мы также выпустили на арену: девственность Розальбы продали не менее восемнадцати раз, за дефлорацию ее задней норки получили плату с тридцати клиентов; двадцать два раза было продано право пробить брешь во влагалище Лилы, а в ее заднем проходе – тридцать шесть раз. Словом, эти четыре виноградника принесли нам богатый урожай – шестьсот тысяч франков.
Однажды я получила письмо от французского посланника, он просил меня явиться в его резиденцию вместе с девушкой – самой красивой, какую я смогу найти. Я привела с собой шестнадцатилетнюю прелестницу, прекрасную, как весенний день, которая была украдена из семьи и стоила мне целое состояние. Его превосходительство раздел нас в маленькой комнате на самом верхнем этаже своего дома; в середине комнаты, в полу, была большая дыра, очень глубокая, похожая на колодец. Посланник заставил нас лечь на край и заглянуть в глубину, а сам разглядывал наши зады, соблазнительно торчащие перед ним.