С этими словами я взялся за ее крутые бока и, совершив подряд пять актов содомии, довел свое семя до кипения, однако сбросил я его в ее влагалище. И вот в тот момент Клотильда, может быть, потому, что была со мной более страстной, чем с Тилсоном, зачала несчастную дочь, которую я увидел только много лет спустя.
К рассвету я настолько устал от своей богини, что если бы Клотильда могла заглянуть в мои мысли, она никогда бы не уехала из Лондона, да и сам я вряд ли стал бы настаивать на этом; однако она могла пригодиться мне во время путешествий, и мы стали готовиться к отъезду. С моей помощью Клотильда собрала все свое богатство, которое в общей сложности составляло двенадцать тысяч гиней и которое мы захватили с собой. Мы покинули Лондон через два года после того дня, когда моя нога впервые вступила в этот город.
Поскольку я всегда мечтал посетить северные страны, мы поехали в Швецию. Путешествие наше длилось уже девять или десять недель, как вдруг однажды, оглянувшись на прошлые события, Клотильда упрекнула меня за насилие, которое я употребил для того, чтобы завоевать ее сердце. Мой немедленный ответ был сформулирован в таких красноречивых словах, что моя дорогая женушка сразу поняла, что я готов заставить ее совершать преступления, но ничуть не расположен выслушивать ее раскаяния. Клотильда разрыдалась, когда я рассказал ей всю правду о том, что произошло на самом деле.
– И каждая деталь, – сказал я в завершение, – была подготовлена мной; желание избавиться от твоей сестры и твоего мужа, которых я сношал немилосердно, желание прочистить и твои трубы, а заодно завладеть твоими деньгами, убив твоего отца, – вот, сладкая моя, истинные мотивы моего поведения. Кроме того, ты должна зарубить себе на носу, что действовал я ради своего блага и удовольствия и никогда не думал о тебе. Еще могу прибавить, дорогая, что я всегда мечтал посвятить себя гнусному пороку и скрывал это от тебя, чтобы ты не мешала мне, а напротив того – помогала, хотя бы невольно.
– В таком случае, сударь, какая, на ваш взгляд, разница между рабыней и женой?
– А ты что скажешь на это: какая, по-твоему, разница между рабыней и женой?
– Ах, Боршан, почему вы не сказали мне об этом сразу, в тот первый день, когда я встретила вас? Как горьки и бессильны теперь эти слезы, которые я проливаю о своей несчастной семье!
– Перестаньте рыдать, мадам, – резко и угрожающе произнес я, – и не стройте больше иллюзий касательно своей судьбы: я жду от вас беспрекословного повиновения. Если мне захочется вот в эту самую минуту остановить карету и заставить вас пососать член кучера, вы сделаете это, дорогая, сделаете непременно. А если нет, я тут же вышибу вам мозги.
– Боже мой, что я слышу, Боршан? Неужели это и есть ваша любовь?
– Я вовсе не люблю вас, мадам, что это вам взбрело в голову? И никогда не любил: я хотел ваши деньги и вашу задницу, я получил и то и другое, и может случиться, что очень скоро мне надоест второй упомянутый предмет.
– Тогда меня ждет участь Клеонтины?
– Только с вами я, пожалуй, обойдусь без таинственности и уж наверняка сделаю —это более артистично и искусно.
Тогда Клотильда решила употребить оружие своего пола: она наклонилась ко мне с намерением поцеловать и увлажнить мою щеку своими слезами, но я грубо оттолкнул ее.
– Как ты жесток, – проговорила она, захлебываясь слезами. – Если ты хочешь оскорбить мать, имей, по крайней мере, уважение к бедному созданию, которое будет обязано жизнью твоей любви, ведь я беременна… Прошу тебя остановиться в первом же городе, потому что я чувствую себя не очень хорошо.
Мы остановились, и Клотильда которую сразу же отнесли в постель, серьезно заболела. Придя в бешенство от того, что пришлось прервать путешествие из-за существа, к которому я начинал питать самое искреннее отвращение, и от того еще, что всегда ненавидел беременных женщин, я уже собирался плюнуть на все и оставить жену и будущего ребенка в приюте, как вдруг в коридоре меня остановила какая-то женщина и попросила на минутку зайти в ее комнату. Великий Боже, каково же было мое удивление, когда я узнал прелестную помощницу принцессы Софии, ту самую Эмму, о которой уже рассказывал!
– Какая неожиданная встреча, мадам, – сказал я, – и к тому же очень счастливая! Вы здесь одна?
– Да, – отвечала прелестница, – мне также пришлось бежать от своей ненасытной и тщеславной госпожи, черт ее возьми со всеми потрохами! Вы очень благоразумно поступили, проявив в тот раз такую решительность. А ведь вы не знали и, возможно, не знаете до сих пор, какую судьбу готовила для вас ее коварная политика. Она сказала вам, что бургомистр с ней заодно, но она солгала; это вы должны были устранить его с дороги, и если бы все сорвалось, быть бы вам покойником. Принцесса пришла в отчаяние и бешенство после вашего бегства, но все-таки продолжала плести свои гнусные интриги еще два года и наконец настояла, чтобы это убийство совершила я. Будь здесь речь об обычном преступлении, я бы, конечно, согласилась, потому что преступление забавляет меня, я люблю встряску, которую оно производит в моем организме и которая приводит меня в восторг, а поскольку мне чужды всякие предрассудки, я отдаюсь этому без страха и после этого никогда ни о чем не жалею. Но такое серьезное дело было не по мне, и я последовала вашему примеру, чтобы не сделаться жертвой принцессы, потому что не захотела быть ее помощницей.
– Вы необыкновенная женщина, – с чувством произнес я, кладя руку на ее промежность, – оставим все церемонии, ведь мы с вами достаточно знаем друг друга, чтобы обойтись без предисловий. Скажите только, мой ангел, вы рады, что я снова нашел вас? Под неусыпным оком принцессы мы не могли обнаружить все свои чувства, а теперь ничто не мешает нам…