Было девять часов вечера.
Внезапно полицейский весь напрягся; в тишине квартиры он еле-еле различил, как кто-то осторожно поворачивает ключ в замке.
— Ставлю сто франков против двух су, что это дружище Фандор спешит нанести мне визит!
— Как дела?
— Нормально.
— Зачем ты пришел, Фандор?
— Потому что… Сегодня же тот день, Жюв, когда…
— Значит, ты пришел, дьявол ты этакий, чтобы взять у знаменитого инспектора Сыскной полиции его последнее интервью и сделать так, чтобы «Капиталь» сразу же могла получить самые подробные детали этого ужасного преступления и опубликовать специальный утренний выпуск!
«Покупайте: драма на улице Бонапарт! Полицейский погиб от рук бандитов. Жюв повергнут Фантомасом!»
— Вы остались бы недовольны, Жюв, — поддержал насмешливый тон Фандор, — если бы я прошел мимо такого сенсационного репортажа, а?
— Это точно. Нет красивых преступлений и красивых расследований там, где нет Жюва и Фандора.
— Жюв, — спросил Фандор, — чего вы именно опасаетесь?
— Я ничего не опасаюсь, — возразил инспектор полиции, — я остерегаюсь.
— Что вы рассчитываете предпринять?
— Я оставил двух полицейских в комнате консьержки, я зарядил свой пистолет, и я отлично поужинал. Что я буду делать? Это еще проще. Около половины двенадцатого, как обычно, я лягу спать и потушу лампу. Но вместо того, чтобы постараться заснуть, я, напротив, буду бодрствовать всю ночь. За ужином я выпил тройную порцию кофе и, когда я тебя провожу, налью себе еще четвертую чашку…
— Извините, — сказал Фандор, — но я не ухожу.
— Полно тебе, Фандор.
— Я остаюсь здесь.
— Я не могу сказать, Фандор, что до сих пор твое присутствие рядом со мной не было мне приятным, я благодарен тебе за выражение крайнего уважения, которое ты проявляешь по отношению ко мне… Не возражай, Фандор, я знаю, что могу рассчитывать на тебя, больше того, я ожидал этого; но, малыш, нужно быть предусмотрительным. Я хочу уйти в небытие с мыслью, что буду иметь в тебе своего настоящего последователя, продолжателя начатого дела. Я хочу из глубины своей могилы, если, случаем, действительно можно размышлять, занимая шесть футов под землею, наслаждаться мыслью, что Фантомас и после моей смерти не будет…
— Что за вздор вы несете, Жюв. Вам угрожает опасность со стороны Фантомаса, и я пришел к вам на помощь, что здесь необычного?
— Но дело… дело в том, что у меня нет для тебя кровати!
— Что вы хотите этим сказать? Жюв, вы говорите какими-то загадками!
Жюв быстрым шагом направился в прихожую, показав глазами на лампу, он попросил Фандора:
— Идем, посветишь мне.
Жюв вышел из квартиры и начал подниматься по лестнице.
— Куда мы идем? — спросил Фандор.
Продолжая подниматься, Жюв ответил:
— На чердак.
Через четверть часа Жюв и Фандор с трудом, поскольку коридор в квартире был узкий и весь заставлен мебелью, втаскивали в спальню огромную корзину, сплетенную из ивовых прутьев, которую они спустили с седьмого этажа.
— Уф! — вытирая лоб, произнес Жюв. — Никогда бы не подумал, что она может быть такой тяжелой.
Фандор улыбнулся:
— Ну и ну, сколько здесь всякого хлама! Поистине, Жюв, вы не тот человек, который любит порядок! Собрать столько мусора…
Жюв молча опорожнял корзину, вытаскивая оттуда книги, старое белье, обломки дощечек, тяжелые тетради, пыльные скатерти, рулоны бумаги, короче, все, что можно впихнуть в старую добрую корзину, предназначенную пылиться на чердаке дома, в котором прожил уже больше четырнадцати лет.
После того как корзина опустела, Жюв окинул взглядом Фандора с ног до головы.
— Какой у тебя рост? — спросил он.
У Фандора от удивления округлились глаза, он на секунду наморщил лоб:
— Насколько я помню, ростомер показывал мне метр семьдесят пять.
Жюв достал из кармана метр и измерил длину корзины.
— Отлично, — тихо произнес он, — ты будешь здесь как король, мне было бы неприятно, если бы ты провел ночь скрюченный в неудобной позе.
— О, хорошее гостеприимство с вашей стороны, Жюв; отныне вы запираете своих гостей в клетку!
— Да, да, в клетку, малыш!
Продолжая болтать, Жюв бросил на дно корзины матрац, положил на него пару покрывал и поверх всего водрузил подушку. Взбив напоследок постель, Жюв, смеясь, заверил Фандора:
— Ты отлично выспался бы в этой постели, но этой ночью я не советую тебе делать этого, разве что похрапеть для виду!
Журналист, глядя на свое ложе, качал головой, хотя и привык к самым невероятным выдумкам своего друга.
Жюв объяснил:
— Я не могу тебя оставить просто так, без укрытия, если бы я знал о твоих намерениях, я приготовил бы для тебя такой же защитный костюм, какой есть у меня, взгляни лучше сам.
Жюв, сняв пиджак и жилет и натянув ночную рубашку, вытащил из шкафа три пояса с шипами, шириной примерно сантиметров пятьдесят каждый.
— Видишь, Фандор, — заявил Жюв, показывая эти современные латы своему другу, — я буду в полной безопасности, когда надену это на себя… Ах, да, я забыл еще свои поножи!
Жюв вернулся к шкафу, взял два других пояса, также усеянных шипами. Фандор остолбенело разглядывал снаряжение, которое напяливал на себя Жюв. Полицейский, облачившись в эту странную нелепую амуницию, игривым тоном заметил:
— Это испортит мне, правда, пару моих покрывал.
— Что это все означает, Жюв, вы совсем потеряли голову?
— Наоборот, я стараюсь ее уберечь и именно для этого наряжаюсь под средневекового рыцаря в полном смысле этого слова.
— Это не новое изобретение: ты помнишь знаменитого Лябефа, который знал о привычке полиции хватать задерживаемых за руки и которому поэтому пришла в голову гениальная мысль носить под пиджаком нарукавные повязки, усыпанные гвоздями. Когда полицейские пытались его схватить, они тут же ранили себе руки…
— Я знаю, но…
Полицейский вдруг приложил палец к губам журналиста:
— Все, Фандор, хватит; на часах уже двадцать минут двенадцатого, а у меня привычка ложиться в половине двенадцатого, и Фантомасу это известно. Валяй в свою корзину и тщательно закрой ее крышкой. Я думаю, тебе не будет слишком жарко, к тому же я оставил окно открытым.
— Черт! Окно, это уже опасно!
— Это одна из моих привычек, и, чтобы не вспугнуть Фантомаса, я ни в чем не изменю своим привычкам.
— Итак, будь осторожен, Фандор, не будем смыкать глаз этой ночью, не издавай ни звука, что бы ни случилось, слышишь меня, старайся не двигаться. Но, когда я тебя позову, сразу зажигай свет и беги ко мне…
— Зажигай свет, Фандор! — завопил Жюв.
Шум борьбы, глухой стук рухнувшего на пол тела привел Фандора в полную растерянность… В темноте он слышал, как стонал Жюв и царапал пол своим снаряжением, упираясь, сражаясь с нападавшим, которого Фандор не мог рассмотреть…
— О, боже, давай скорее!
Фандор сделал шаг, почувствовав, что наступил на стекло разбившейся лампы. Он споткнулся, ударился об угол шкафа, отлетел назад и неожиданно крикнул от ужаса.
Его руки, вытянутые вперед, чтобы ощупывать возможное препятствие на пути, коснулись чьего-то холодного шероховатого тела, скользнувшего под его ладонями.
— Фандор… Ко мне… Фандор!
— Ах, черт возьми!
— Ко мне… быстрее!
Решив не искать больше наощупь выключатель, журналист бросился к письменному столу, нашел там другую лампу, быстро зажег ее, и поднял вверх, чтобы осветить комнату.
Жюв, стоя на полу на коленях, был весь залит кровью.
— Жюв! — заорал Фандор…
— Все отлично! — крикнул тот победным голосом. — Фандор, кому-то пустили кровь, но не мне. Ты слышишь? Такой тихий свист?
— Да, но я и до этого его слышал.
— Это было, когда «палач» приходил, а сейчас «палач» убегает!
Полицейский подошел к окну спальни, закрыл его, задернул занавески и устроился на стуле, чтобы снять последовательно свои поножи, пояса и нарукавники.
Очень осторожно Жюв разложил свое грозное снаряжение на столе, шипами вверх.
Он с любопытством рассматривал пятна крови и крошечные обрывки кожи, торчавшие на острие шипов.