- На нашей туалетной бумаге вместо немецкого "Danke!" нужно писать " Смирись!".
1. [1]ГЕНДЕР ХОХ! - Новый Компаньон
1.4.9 (2010-12-09 10:24)
Видела во сне, что мы в Париже, там презентация моей книжки. Слава остался в гостинице, а я вышла (в аптеку?) и потерялась. Заблудилась. Забыла название гостиницы.
Слава (наяву) говорит: сон символический, мы в жизни потерялись.
Да, совсем потерялись. Особенно вчера. Сосед, ремонт, зубы. Зубы, ремонт, сосед. День без строчки. Очень трудно. Но все же утром открыла интернет: появилась статья (о фильме).
Рубрика: [1]Документальное кино, [2]Неформат. Метки: [3]документальное кино, [4]Кино в Перми, [5]Пермское кино
Горланова или дом со всеми неудобствами (Gorlanova, or A House With All Discomforts), 2002 год
страна: Россия режиссер: Алексей Романов жанр: документальное кино [6]
Мне много ль надо? Коврига хлеба. И капля молока. Да это небо. Да эти облака!
Владимир Хлебников
Фильм-портрМ- Нины Горлановой, неприхотливой гражданки и самобытной писательницы из Перми.
Введенский, поэт и философ Серебреного века, приехав с женой в ссылку, обвёл глазами каморку, нашёл табуретку, единственную мебель, вынул огрызок карандаша и тетрадь из кармана пальто и начал писать. Безбытный Хлебников, не имевший места, открыто не желавший домашнего уюта, носил стихи в наволочке. В комнате Мандельштама в Доме Искусств не было ни одной личной вещи, кроме пачки папирос, ничего, что не имело прямого отношения к поэтическому слову. Отношения художника и быта - завораживающее противоречие и неисчерпаемая тема для дискуссий. Фильм «Дом со всеми неудобствами» Алексея Романова - кинематографическое воплощение современной провинциальной «наволочки» пермской писательницы Нины Горлановой
«Горланова или дом со всеми неудобствами» - фильм не о квартирном вопросе и не о тяжкой жизни в коммунальной квартире. По крайней мере, не только об этом. Режиссёр в процессе съемок будто проводит экскурсию по «неудобному» дому, при этом рисуя яркий, живой портрет героини. Детали долго искать не приходится, в провинциальной коммуналке есть все, что принято называть бытовыми неудобствами - грязь, очереди в ванную, щели в окнах, а также бесчисленными картины Горлановой вперемешку с обрывками сюжетов для новых книг.
Именно эти противоречия и питают героиню. Писательница живет, принципиально не обременяя себя заботами и предрассудками, характерными для обывателя. «Зачем нужен этот кетчуп, я понять не могу. Пельмени сами по себе вкусные!» - восклицает она. Так ли важны для нее житейские неурядицы? Так уж ли режет глаз облупившаяся штукатурка? Комфорт, уют, забота о детях - все это интуитивно отвергается Горлановой как факторы, сдерживающие творческие порывы. Художница полностью принимает правила безбытного пространства. Она уже не живёт в мире побитой посуды и грязных тазиков, она играет с ними. Вот Горланова в кадре стирает одежду, читая стихи собственного сочинения, вот - лепит пельмени, цитируя Пушкина.
К концу фильма внимание режиссера (и зрителя, конечно, тоже) больше не занимают истории о попойках соседей. Он куда участливее слушает про ангелоподобную Ахматову на очередной картине Нины Горлановой. И сама художница уже не сетует на обветшалые окна, а достаёт мешок, полный клочков бумаги, на которых обрывки фраз и мыслей - всё для будущего романа. «Как-то я хотела пойти на рекорд - написать сорок первую картину, - хвастается Горланова. - Муж запретил, сказал, что придётся меня «доставать» из них, вытаскивать из произведения искусства». Это самое искусство постепенно и преображает неприглядную комнатушку писательской четы. Хронотоп расширяется, пространство уральской коммуналки открывается, впуская героев, сюжеты, идеи мировой культуры. Пермское кино про пермскую писательницу превращается в классический очерк о непростой судьбе художника, которая и дает ему бесконечно благодатную почву для творчества.
Незаметно в «доме со всеми неудобствами» открывается четвертое, художественное измерение, а ссоры с соседями, неустроенный быт и разруха блекнут на его фоне и превращаются в рабочий материал. Армен Джигарханян в одном из своих интервью признался: «Я все время питаюсь ими, питаюсь своими несчастьями, пороками, воспоминаниями, памятью своей». Так и Горланова превращает неудобства в свою собственную «пищу для творца».