Я зашла в магазин, где покупаю уцененные гобелены, чтоб поверх написать картиночки. Две дамы выбирали подарок. Выбрали пепельницу, где ручкой служит бегущая лошадь. Серебристая, китайская, за 300р, невероятной красоты. Может быть, копия какой-то старинной гениальной вещи. Лошадь мчалась всю вечность и залетела в мое бедное сердце! Я остро захотела иметь такую лошадку, хотя не подозревала до сих пор, что хочу что-то иметь. Слава:
- Ох, если бы у нас были деньги, ты бы весь дом заставила красивой ерундой.
Говорю Славе:
- Как коротать бессонницу?
- Я сочиняю любые истории. Стала я ночью сочинять.
Жила-была девочка-головастик. Звали ее Быструшка. Она не мечтала стать царевной, как другие, или там волшебницей.
- Вырасту лягушкой, - мечтала она, - буду всех лечить и спасать. Все болото смеялось над ней.
- Зачем тебе это грузилово?! Полноценная лягушка должна мечтать много кушать и продолжать свой род. ПОТРЕБЛЯТЬ надо!
Много они потребляли и были здоровыми, и у них было много головастиков, которые еще больше кушали.
Наконец они съели все болото и от голода и тесноты заболели. Тогда вспомнили они, что у них есть Быструшка - лягушка-врач, которая обещала всех лечить и спасать. Приползли они к ней (прыгать уже не было сил), а Быструшка, оказывается, уже давно старушка и никого уже не может лечить. И тут аист прилетел:
- Наша фирма предлагает услуги лечения.
И как начал всех лечить! И через месяц больных не осталось, только немногие здоровые лягушки успели унести ноги от такого лечения.
2.3.8 Уроки Ахматовой (2011-03-09 08:55) Нина Горланова (эссе)
Писать портреты Ахматовой - всегда наслаждение для меня! Ее профиль - левый или правый - сам словно диктует фон (цветущей сирени или сияющего неба). Она чаще у меня с улыбкой, чем со строго сжатыми губами. Равно радостно мне писать ее юной или пятидесятилетней. Иногда - с Музой над головой. Один раз - со слезами ( кровавыми - в очереди тюремной).
А вот - с индюком (потому что про нее у Гумилева есть стихотворение «Индюк»). Еще - с зеркалом. Это, скорее, метафизическое зеркало - зеркало времени.
Для меня Анна Андреевна - вечный советчик и образец. Если сказала, что климакс - вопрос интеллекта, значит так и будет (какой климакс, если есть интеллект). Однажды Кальпиди обозвал меня в своем журнале «городской сумасшедшей». Я не спала две недели, муж собрался уж ехать и бить обидчика, но я сказала:
- Мандельштам назвал Ахматову «столпницей на паркете», так она не посылала никого бить Осю (а было кого послать!). Ну, судя по тому, что она ВСЕМ об этом рассказывала
- обиделась на Мандельштама сильно, но все же простила и всегда только: Ося- гений, Ося - классик. И мы должны прощать, тем более, что я не Ахматова, а Кальпиди - не Мандельштам.
Я часто вижу ее во сне. Когда в средине девяностых у издателей не было денег, А.А. во сне посоветовала мне послать веселую телеграмму в журнал, где более года назад вышла повесть наша с мужем. И мы написали: « КОГДА В НАТУРЕ ВЫПЛАТИТЕ ГОНОРАР ВАЩЕ». И деньги прислали!!!
Я - наверное - через день повторяю слова Ахматовой про то, что единственное настоящее богатство - отношение к тебе людей, а все остальные богатства - ненастоящие. («Ох, и богатые эти писатели» - острили по этому поводу журналисты одной пермской газеты). Если подруг бросают любимые, я утешаю: Ахматову бросали, Цветаеву бросали, а мы что
- лучше их, что ли.
Когда у кого-то случается инфаркт, я говорю: ничего, не страшно, Анна Андреевна умерла от седьмого инфаркта. На это Кальпиди мне однажды сказал:
- Ты, мать, садистка! Если б любила людей, то говорила б, что Ахматова умерла от семнадцатого инфаркта».
Я была очень молода, когда прочла, как А.А. спросила у Рыковой: «Вы умная женщина и прожили долгую жизнь, было ль так, чтоб человек совершил подлость и не был наказан?»
- «Что Вы, нет, конечно!» И честно признаюсь: я тогда не поверила. Но прошло тридцать лет, и я похоронила уже всех своих врагов. Я им такого, конечно, не желала, но судьба распорядилась.
Когда ее спросили, часто ли избивали доносчиков те, кто вернулся из лагеря, А.А. ответила: нет, но они получили «по другому ведомству» (мол, кого-то дети бросили, кто-то лежит парализованный). О, сколько я наблюдаю таких «наказаний по другому ведомству» каждый день почти!!!
Уроки Ахматовой продолжаются. А.А. не скрывала седину, говоря: «Хоть место в трамвае уступят». И для меня это тоже пример. Спасибо, дорогая Анна Андреевна! Всегда Вы рядом, помогаете выстоять, живете прямо за моим плечом, дышите.
2.3.9 о невидимых звездах (2011-03-1013:20)
Читаю ленту: «Накануне 8 марта в Бердичеве появились шоколадные фаллосы: маленькие стоят дешевле». Я спросила у Славы: «Как ты думаешь: ТАМ Бахтин счел сие народно- смеховой культурой или пошлостью?» - «Я думаю, что ТАМ он поменял свои взгляды и не считает, что есть народно-смеховая культура».