============
Да, вот ещё вспомнил про похожее письмо.
Самуил Ааронович Лурье рассказывал как получил письмо от Матвиенко. Там причём всё было правильно: «Уважаемый Самуил Ааронович, благодарим Вас за огромный вклад в развитие культуры Санкт-Петербурга», ну и так далее.
Ну и, опять же, в самом конце: «Желаем счастья Вам и Вашим семьям».
Посещали вчера юбилейный концерт Бориса Борисовича Гребенщикова.
При входе в концерт встретился издатель Назаров, но я его правда не узнал — я вообще практически идеальный автор и не знаю даже, какой у издательства амфора может быть телефон. Но издатель Назаров всё равно посмотрел на меня с некоторой опаской, ожидая видимо, что я немедленно достану из портфеля рукопись и начну её предлагать для издания. Но у меня никакой рукописи не было, так что всё обошлось.
Внутри за счёт именинника наливали водку и другие полезные напитки, но только один напиток и один раз. Но я всё равно выпил два. Не потому что на халяву, а потому что люблю справедливость.
Масса тут же встретил матушку юбиляра, она хлопотала возле напитков, и стал с ней беседовать на сельскохозяйственные видимо темы, я не слушал и вообще, не будучи представлен, ушёл курить в женский туалет.
Зато при входе в зал я был единственным их всех зрителей удостоен обыска милицией, но обыскала она меня очень плохо и не нашла даже довольно таки большую фляжку с коньяком. А если бы я нёс бомбу? Страшно даже представить, что могло бы случиться.
Концерт был как обычно — Борис Борисович спел десяток относительно новых песен околокомпьютерного в основном содержания — что-то про чат, сайт и параллельные порты. Потом спел штук пять старых, наглядно в очередной раз продемонстрировав, что если лампочка перегорела, то это навсегда.
Ну и все уже собрались устроить заключительную овацию и разойтись по домам, но тут на сцене случилось такое происшествие, что там появилась Валентина Ивановна Матвиенко.
Вообще Борис Борисович давно любит пригласить к себе на концерт кого-нибудь удивительного — монгольский оркестр или бородатую женщину, но Матвиенко — это было сильно. Даже если бы на сцену вышли например Грызлов, Шойгу и мэр-лужков в кепке и, не говоря ни слова, заиграли бы на балалайках, это было бы так себе. А вот Матвиенко — это было в самый раз. Такую удивительную противоестественность обычно можно встретить только в произведениях писателя Сорокина — ну, когда сидят вроде бы приличные люди и вдруг без всяких видимых причин начинают громко пердеть или отпиливать кому-нибудь голову ножовкой.
Валентина Ивановна, надо отметить, всё же опытный политик. Она очень быстро передала Борису Борисовича поздравления от горкома и от себя лично, вручила орден и удивительно ловко исчезла ровно за секунду до того, как кто-то из зала сумел внятно послать её нахуй.
Потом после некоторой заминки на сцену вышел поэт Гуницкий и, пытаясь видимо загладить неловкость, стал читать стихотворение про Крюк, но потом махнул рукой и куда-то ушёл. Ещё потом неизвестный молодой человек заиграл хеви-метал и все почти стали расходиться, стараясь друг на друга не смотреть.
Масса рассказывает, что там ещё был очень интересный концерт, и артист Леонидов выступал со сцены с каким-то музыкальным номером, но я это уже ничего не видел. Я в это время стоял на улице, шатаясь от непоправимой бессмысленности бытия, и выпил даже из фляжки коньяку прямо на глазах у милиции. Но милиция в этот день была какая-то сама не своя и ничего мне не сказала. Посмотрела только на меня печально и укоризненно — зачем мол вот так-то, прямо в харю? Давайте что ли все друг друга любить. Ну или не знаю чего она там себе подумала.
Декабрь