Видел на метро Петроградская чудесный рекламный плакат, чудесный.
Поясной портрет двух дам ню в стиле художника Рокотова: высокие елизаветинские прически, белые покатые плечи, лица не выражают ничего. Одна дама торжественно держит другую за левый сосок. Приглашают на распродажу кажется обивочных тканей.
Я стоял как зачарованый, даже поезд пропустил.
Спасибо всем кто поздравил меня с печальной датой.
Вот еще одно печальное Эссе, я никогда не писал Эссе, все писали а я нет, а теперь вот тоже написал Эссе. Тонкое и лиричное, исполненное осенней грустью.
Прощание с покемонами {с. н.}. Слезы. Слезы. Впрочем я уже про это рассказывал, извините.
Сегодня прогнал всех, которые звали в Гости, они ушли, а я ходил один-одинешенек по Геликону, никому не нужный.
Потом смотрю: а там салатики остались, до завтра наверняка протухнут, уложил в сумку, сейчас кушаю.
Поймал такси за сто рублей. Водитель всю дорогу молчал. Ничего не рассказал про то какой Собчак был плохой, и на дороги не пожаловался ни разу, что мол в Москве-то Лужков небось хорошие дороги прокладывает.
Я бы ему и пятьсот рублей дал бы за это, но уж договорились на сто, так что теперь — дашь больше, обидится.
Пришел домой, почитал интернет, охуел даже. Написал в ответ четыре письма, ни одного не отправил, потому что если я письмо Пьяный напишу, то обязательно за него потом утром извиняться придется.
Сохранил на всякий случай, может быть хорошие письма были, пригодятся, мало ли что.
Спасибо все равно, я как-то даже задумался, правда.
labas все-таки не ВСЁ вот тут {с. н.} напиздел.
«Корчма» действительно существует, хотя на самом деле называется «Таверна». Есть документальное подтверждение {с. н.}. И пепельница тоже жива, треугольная.
А в целом, labas по плотности фактологических ошибок на единицу текста переплюнул даже меня. Что радует.
Меня всегда когда спрашивают, бывает ли дружба между мальчиком и девочкой, я отвечаю что бывает.
У меня один раз была подруга, когда я в общежитии жил, с которой я ни разу не ебался. При этом я вообще ни одного человека тогда не знал, чтобы он с ней не ебался. Я даже ей однажды выговаривал, мол, Нэлка, все понятно, но вот с Этим зачем? Он теперь ходит по всему общежитию и сразу с порога рассказывает, задолбал уже всех.
А что, говорит, с ним было делать — он пришел плова пожрать, потом пиздел-пиздел, я спать легла, чтобы он не пиздел, а он залез ко мне под одеяло и стал опять пиздеть что ЭТО для женского организма очень полезно, ну я сказала: Вова, на, только помолчи.
Однажды Нэлке понравилось большое зеркало в нашей комнате. Коммунист Касым, старший по комнате, сказал, что если она напишет расписку что отдастся за это зеркало, то можно взять. Глупая Нэлка честно написала: я, такая-то, номер паспорта, обязуюсь отдаться Касыму такому-то ЗА ЗЕРКАЛО, дата-подпись.
Касым бумажку взял, аккуратно сложил и сказал, типа в шутку: а знаешь что с тобой будет, если я эту расписку в Деканат отнесу?
Потом он вернулся через час, собрал все кружки в комнате и пошел их мыть с содой. Я его спросил, почему он с ума сошел, эти кружки вообще никто никогда не мыл. Он рассказал: а ты знаешь, что она в РОТ БЕРЕТ, а потом приходит к нам чай пить из наших кружек.
Расстроился я, пошел к той же Нэлке чаю попить. Жалуюсь: ну как, спрашиваю горько, ну как люди могут быть такие мудаки? А ты, говорит, все кружки после него вымой, может тоже легче станет. Шуточки ей, все ей похуй.
Однажды летом все разъехались по домам, а во всем общежитии остались только мы с Нэлкой. Я устроился грузчиком в хлебный магазин, денег пока зарплату не дали, вообще ни одной копейки не было, жрать нечего, булочки только напизженные, зато много. А Нэлка ходила ебаться к какому-то капитану милиции и приносила оттуда сосиски в целлофане из его холодильника, в общем ничего, прожили.
Я был у нее на свадьбе свидетелем со стороны невесты. Приезжал ее папа из Караганды. Папу звали Мордко. Она так и была записана в паспорте: Нэлла Мордковна. Папа-Мордко был похож на выкопавшегося из могилы папу рэдрика шухарта: весь парализованный. Он сказал Тост: К-к-к-к-ебени матери!!! И опрокинул в себя водку.
Потом институт кончился. Я женился, уехал работать учителем, Нэлка уехала куда-то в Австралию, тогда это считалось все равно что умерла.