Если какой-то человек, разбирающийся в NTFS, поможет хорошим советом, про то, как вытащить с винчестера некоторые данные, то такой человек сохранит мне много-много часов жизни.
Если спросить например Билгейца, богатый ли он человек, Билгейц тут же упадёт вам на плечо и столько всякого наплачет туда про налоги, адвокатов, жуликов, пиратов и сволочей, что вы тоже заплачете, пороетесь в карманах и насыплете ему в ладошку мелочи.
Я вот тоже недавно задумался про себя: бедный я или богатый?
К примеру, пару дней назад у меня вдруг внезапно кончились все деньги. И сигареты тоже стали кончаться. И вот я значит сижу и про это думаю. И чем больше я про это думаю, тем быстрее эти блядские сигареты кончаются. И тут я совершенно внезапно вспомнил, что где-то за неделю до Нового Года у меня был очередной приступ деньгонакопительства и я отложил с каких-то барышей двадцать баксов под плафон на шкафу. А потом приступ прошёл и я про них совершенно напрочь забыл.
Из этого я вывел такой критерий: когда я точно помню где у меня и сколько денег — это я значит бедный, а когда не помню — тогда я значит богатый. Вот Билгейц наверняка всё до копейки помнит, где и что.
Только давайте так договоримся, что мне никто не напомнит, что про богатых и бедных уже написал Довлатов, это можно как-то устроить?
А вообще, пора кончать с самоцензурой — дневник это в конце концов или не дневник? С одной стороны, конечно дневник, но тут начинаешь думать, что вот, чуть ли не тысяча человек, пусть даже и читает от силы четверть, всё равно дохуя, чего их грузить всякой хуйнёй. Тут-то и начинается самоцензура.
С этим надо бороться.
Вот так, например, должны были выглядеть мои записи за вчера (на всякий случай — стишки не мои, я их спиздил на чудной бессрочной ссылке, давно заброшенной юзером r_l, про которую мне вчера напомнил юзер dp):
======================
Тот, кто никогда не жил в Петербурге, ничего не знает о Лурье. Лурье — это не фамилия, не имя, не национальность: Лурье — это Лурье.
Появиться Лурье могут где угодно — хоть на Чукотке, хоть в Африке, но живут они только в Петербурге.
Род деятельности у всех Лурье гуманитарный: история, филология, искусствоведение, религия. Лурье-тракториста не бывает.
Ни один Лурье не приходится другому ни родственником, ни однофамильцем. Если вы спросите одного Лурье не является ли он родственником другого Лурье, он очень на вас обидится. Более того, он скажет, что ни разу в жизни о том, другом Лурье, не слышал.
Никто никогда не видел двух Лурье одновременно. Они могут даже работать в одном учреждении, но если один входит в комнату, то другой только что отлучился.
Объясняется это очень просто: дело в том, что Лурье — это не разные люди, это параллельные формы существования одного и того же человека. Нам они кажутся разными только потому, что параллельные пространства, хоть и называются параллельными, но на самом деле они довольно таки кривые и пересекаются с нашим пространством как попало. Поэтому один Лурье кажется нам старше, а другой моложе, один толще, а другой тоньше, один уже умер, а другой еще нет. Но встречаться им нельзя ни в коем случае: если однажды два Лурье встретятся, тогда произойдет что-нибудь страшное: например может так Ёбнуть, что и Петербурга не останется. А может и останется, но всё равно лучше не надо.
=======================
Я говорю, устал, устал, отпусти,
не могу, говорю, устал, отпусти, устал,
не отпускает, не слушает, снова сжал в горсти,
поднимает, смеется, да ты еще не летал,
говорит, смеется, снова над головой
разжимает пальцы, подкидывает, лети,
так я же, вроде, лечу, говорю, плюясь травой,
я же, вроде, летел, говорю, летел, отпусти,
устал, говорю, отпусти, я устал, а он опять
поднимает над головой, а я устал,
подкидывает, я устал, а он понять
не может, смеется, лети, говорит, к кустам,
а я устал, машу из последних сил,
ободрал всю морду, уцепился за крайний куст,
ладно, говорю, но в последний раз, а он говорит, псих,
ты же летал сейчас, ладно, говорю, пусть,
давай еще разок, нет, говорит, прости,
я устал, отпусти, смеется, не могу, ты меня достал,
разок, говорю, не могу, говорит, теперь сам лети,
ну и черт с тобой, говорю, Господи, как я с тобой устал,
и смеюсь, он глядит на меня, а я смеюсь, не могу,
ладно, говорит, давай с разбега, и я бегу.
=====================
Поэзия есть дрочение в стакан.