Любопытная история с кинофильмом «Сволочи». Я сам его не смотрел, но, судя по описаниям, снят он по небольшой части книги Кунина «Мика и Альфред». Я это очень хорошо знаю, потому что в нулевом где-то году сделал для этой книжки обложку (довольно хуеватую). А тогда я был ещё не такой обленившийся мерзавец как сейчас и поэтому всю книжку добросовестно перед изготовлением обложки прочитал. И даже, помнится, посоветовал Кунину поправить какое-то сведение из географии города Алма-Аты.
Потом в Амфоре вышла моя книжка «Сволочи» (гл. редактор Назаров очень настаивал на названии «Мудаки», но я не согласился).
А потом через год или полтора вдруг появилась книга того же Кунина и тоже «Сволочи», которая про что-то совсем другое, чем кинофильм, но я не читал впрочем. Но кинофильм почему-то назвали именно так.
Я при этом вовсе не думаю, что Кунин там у себя в Мюнхене нашёл мою книжку и спиздил название. Я думаю гораздо лучше: что я очень великий человек.
Вот стоило мне недавно написать про выковыривание козюлей из носа, и вот уже через два дня сам Господин Президент говорит: «А вы думаете мы цены на газ из носа выковыриваем?».
Надо бы ещё какую-нибудь смешную штуку придумать.
Более всего поражает не подлость даже, а фантастическая глупость.
Ну вот взять опять же эту историю «Иванов и Сын». Из всех вариантов поведения был выбран самый идиотический. Кто-нибудь, хоть один человек из равнодушного нашего населения сомневался единую секунду что папа отмажет сына? Ну папа и отмазал.
А как надо было? А надо было: немедленно сына под суд и десять лет строгого режима. Семье старушки компенсацию и глубокие соболезнования.
Как бы население охуело! Да это ж почти как товарищ Сталин, который, по легенде, когда ему предложили обменять пленённого врагами сына его Иакова на фельдмаршала Паулюса, сказал «я солдат на фельдмаршалов не меняю».
Это было бы красиво, в конце концов.
Сын потомился бы пару месяцев в ожидании пересылки в двухкомнатной камере, а там можно было бы к какой-нибудь годовщине объявить амнистию для всех виновников ДТП.
Сколько бы радости людям было! Сколько отцов (не воров и не бандитов) вернулось бы в свои семьи! Как бы все любили и уважали министра Иванова! Да хоть бы и в президенты его! Нет, Путина мы тоже очень любим, но и Иванов тоже вон какой хороший человек.
И те же самые четыре года убивцу губернатора Евдокимова были бы уже наигуманнейшим приговором: надо же — за старушку десять, а за губернатора — всего четыре.
Нет, никак не получаются у министра Иванова три Добрых Поступка подряд. Не дадут ему никогда Волшебную Палочку.
Очень мало кто знает, что в кармане жилетки Ленина в котором он, пока был живой, носил часы, теперь лежит яйцо. Но зато те, которые знают, всё время пытаются это яйцо спиздить.
Про это яйцо есть разные верования: одни говорят, что в нём игла, другие говорят ключик, а третие хитро улыбаются и вообще ничего не говорят.
Спиздить это яйцо чрезвычайно трудно, если не сказать невозможно: как только какой-нибудь человек вынимает яйцо из кармашка, в груди у Ленина открывается дверца и оттуда вылетает птичка. Птичка эта взмывает под потолок Мавзолея, а затем с криком бросается вниз и клюёт человека прямо в темя. После этого он падает замертво. Если человек пришёл в шапке или в каске (были такие случаи), птичка клюёт его в жопу и он тоже падает замертво.
Однажды один британский шпион проложил в Мавзолей подземный туннель и выкопался там ночью в титановом скафандре. Схватил яйцо и стал его бить. Бил-бил, но так и не разбил. А тут и птичка проклевала наконец ему скафандр. В общем тоже умер.
После того, как человек упадёт замертво, из-за шторки выходит Сотрудник, отбирает у него яйцо и кладёт его обратно в кармашек Ленину. А труп куда-нибудь девают.
Есть легенда, но никем не подтверждённая, что американским спецслужбам однажды удалось таки спиздить это яйцо. Отвезли его в Америку, там его тоже били-били, но не разбили. Потом догадались распилить — оказалось деревянное.
А в кармашке новое откуда-то появилось.
Было ещё говорят несколько попыток спиздить птичку, но про это лучше не рассказывать — есть такие вещи, которые просто не нужно трогать пальцами.
одземный Пушкин отличается от наземного так же сильно, как крот отличается от мыши.