Да много всякой дряни рассказывают: если всю её слушать, точно охуеешь.
Пушкинисты допрашивают дантеса:
А в единственное лето уходящего года я поймал первую и последнюю свою Рыбу. Биг Фиш, как выразились бы англоговорящие пользователи всего, что бывает на этом свете.
Мы тогда с братьями Новиковыми (один писатель, другой — железнодорожник) дошли по Белому морю и нескончаемым озёрам до конца лабиринта. Была когда-то такая картина времён раннего постмодернизма — на ней была изображена женщина, стирающая трусы в рояле. То есть пиздец: приехали.
Но в конце этого конкретного лабиринта ничего такого не было — ни женщины, ни рояля, а стояла там охотничья избушка из толя на деревянной раме, насквозь провонявшая прокисшими гондонами и утренним таёжным перегаром. На столе, тем не менее, по поморским обычаям, торжественно стояли пачка соли и коробка спичек. Полянка вокруг нехорошей избушки была усыпана бутылками водок от самых разнообразных производителей: Петрозаводск, Кингисепп, Архангельск, Псков, Ливиз, Ванна Талллиннн, и даже что-то неразборчивое финляндское.
Байдарошники, блядь. Впрочем мы и сами приплыли на байдарке, так что можно было бы и промолчать.
По какой-то причине братьям Новиковым эта стоянка чрезвычайно понравилась. Внимательно понюхав избушку, они её к счастью отвергли в качестве места для ночлега и воздвигли палатку у ближайшей сосны. На ужин мы съели сначала щуку, пойманную старшим Новиковым на Среднем озере, затем щуку, пойманную младшим Новиковым на озере Верхнем. Я никакой щуки (которую логично было бы ловить на озере Нижнем) не поймал, так что третьего блюда не было.
На дессерт рыбу щуку по сложившейся уже традиции запили жидкостью из белой и пластмассовой десятилитровой канистры с фломастерной надписью на боку «СМЭ» (спирт медицинский этиловый, если кому неизвестна эта аббревиатура). Эту канистру подарила писателю Новикову какая-то почитательница его литературного таланта и одновременно прозектор. Во всём нашем багаже это был самый драгоценный предмет. Время от времени даже возникали кратковременные паники: «СМЭ! СМЭ забыли!!» Да не забыли — вот оно под жопой лежит — хуй его где забудешь. Само выползет и догонит. Оно ведь даже и в воде не тонет. Горит, кстати, хорошо — я один раз, когда меня никто не видел, разводил при его помощи костёр: лучше, чем бензин. Загорается споро и шибко, но без фанатизма — то есть брови им не сожжёшь.
И на самом деле это действительно волшебная жидкость, присланная нам с Той Стороны — не чета новомодным и бессмысленным водкам. Уже на четвёртый или пятый день я умел её разводить озёрной водой в разных соотношениях и изготавливать всякие целебные смеси: Напиток Для Утреннего Подвига, Напиток Для Вечернего Отдохновения, Напиток Чтобы Попиздеть о Возвышенном, Напиток чтобы дойти вон дотуда, и так далее.
Да сложно вообще придумать что-нибудь такое, чего нельзя было бы изготовить из жидкости, предназначенной для нужд городского морга. Мёртвая вода — самая что ни на есть настоящая, хули там.
Ну вот опять получается длинно — до Рыбы брести ещё и брести. Ладно, потом как-нибудь.
Вдумчиво наблюдал работу стиральной машины. Она целый час чем-то там внутри себя булькала, переливала жидкости из одного места в другое, шуршала, вздыхала, снова булькала. И всё это для того, чтобы в самом-самом конце на несколько секунд вообразить себя боевым истребителем, выбить головой окно и улететь к звёздам.
Но увы! — злые люди всё заранее предусмотрели и установили ей пропеллер в противоположную сторону да ещё и приковали шлангами к вонючей канализации.
Мне вот когда я читаю что-нибудь в интернете, всё чаще приходит в голову позабытое почти слово «камлание».
Собственно, в самом по себе камлании ничего дурного нет: ну покамлал человек, побил в бубен или накамлал чего-то там с трибуны или в телевизионном диспуте, а потом пошёл домой к деткам, принёс им гостинца, детки рады, пляшут — Новый Год тем более скоро.