Теперь Энрико Коррадини написал драму, как бы в pendant к роману «Santamaura», в которой победонос-ным героем является человек совершенно противополож-ного типа, чем мечтатель-филантроп из Сантамавры.
Джакомо Веттори, по имени которого названа пьеса, єсть итальянский self-made man ломбардського типа. Это фабрикант, вышедший «из народа», создавший своєю энер-гией образцовую фабрику, которую он блюдет пуще глава и собирается передать со временем своєму сыну, когда сам устанет от дел. Но сын этот возымел желание сам себе проложить дорогу в жизни, потерпел фиаско во всех своих планах самостоятельности, а когда вернулся в качестве блудного сына к отцу, то отец запер свою дверь перед ним.
Возвращение сына совпало с началом стачки на фаб-рике отца (как ни была она образцова, но и в ней не всегда царила тишь да гладь), и вот рабочие, так же как в драме Мирбо, берут сторону сына против отца. Ио старик не сдается, сжимает всю фабрику в ежовых рукави-цах, побеждает стачку, приводит сына к повиновению и тогда уже, убедившись в его совершенной покорности, передает ему ведение фабрики, а сам удаляется на по-кой. Джакомо Веттори поступает так, как поступил бы, наверное, David Harum на его месте, у них обоих характер сильный, смелый и совесть не страдает большой чув-ствительностью, они не плачут в критические минути, как старик Гарган в «Дурных пастырях», не дрожат и не бледнеют, как Дрейсигер в «Ткачах», не стушевываются трусливо, как Вердье в «Просеке», они — серьезная сила, к которой принужден серьезно относиться читатель и зри-тель, к какому бы направленню он ни принадлежал. Наоборот, молодой Веттори, подобно всем интеллиген-там-«примирителям» новейших драм, оставляет какое-то жалкое впечатление своей пассивностью и растерянным метаньем между двух враждующих сторон,— быть может, этот тип еще не выработался в жизни, быть может, ему только в литературе не нашлось еще достойного выра-зителя, но он не производит даже впечатления утописта-мечтателя, бесплодного, но по-своему сильного типа, а просто представляется какой-то нравственной амфи-бией, расплывчатой и дряблой. Скорее всего этому типу суждено навсегда остаться таким в литературе, ибо таким он является в жизни, т. е. жалким идеализатором, сидящим между двух стульев, фатально обречеішым на неудачливость.
К типу «самодельных» примыкает в литературе один тип, тоже намеченный Гауптманом в «Ткачах»,—тип жешцішы «из народа», случайно, путем замужества, по-павшеіі в класс привилегированных. В большинстве слу-чаев она быстро приобретает привычки и проникается инстинктами своей новой среды, благодаря свойственной женщинам эластпчности. Такова жена фабриканта Дрей-сигера в «Ткачах», в которой бывшую ткачиху можно узнать только по сплезскому говору, впрочем, и то уже значительно «облагороженному», да по легкой вульгар-ности платья и мапер.
Но єсть и другой тип, соответствующий уже скорее «примирителям». Такова героиня новой драмы под за-главием «Schlagende Wetter» молодой немецкой поэтес-сы Делле Грацие *. Эта героиня, дочь и внучка углеко-пов, отец которой погиб в шахте, благодаря преступной небрежности старого хозяина копей, «самодельного человека» Либмана; за сына и наследника этого Либмана выходит по любви замуж молодая работница. Вначале либеральничающий муж подает ей надежду на возмож-ность примирення ее нового положення хозяйки с ее врожденной любовью к своим бывшим собратьям и к оставшимся в прежнем положений родным. Но при нервом же столкновении между ее мужем и рабочими все ее надежды рушатся. Рабочие посредством стачки хо-тят добиться оздоровлення шахт, хозяин же, одержимый врожденной жаждой барышей, старается убедить не только рабочих, но и себя, что их требования несправедли-вы, для доказательства этого спускается в шахту сам вместе с первой партией побежденных стачечников и — вместе с ними погибает от взрыва подземных газов. (Эти подземные газы имеют в драм є и некоторое символиче-ское значение, поэтому их названием озаглавлена драма «Schlagende Wetter»). Героиня, под конец драмы отсту-пающая на второй план, оказывается в печальном положений страдающей зрите льницы, вызывающей только подозрения и даже ревность мужа своими попытками за-ступничества за бывших товарищей, в то время как она не в силах даже помочь своей больной сестре и деду, который, будучи главарем стачки, не может ничего при-нять из дома своего противника, боясь связать себя бла-годарностью или навлечь подозрения в подкупности.