Втягиваю ноздрями воздух вместе с маной – магия спеленала нас, меня и Горошка. Явно, какой-то ублюдок вздумал разбойничать волшбой. Либо не разбойничает, а добывает пропитание, кониной и человечиной. И это всего лишь в десятке долгих шагов от городища! Куда катимся… Хотя, если вспомнить древние времена, черные промыслы на прежних дорогах были не менее распространены и орудовали нехорошие люди с ничуть не меньшим размахом… Просто мне приятно бурчать и сетовать на падение нынешних нравов, это как бы приближает меня к чисто человеческому восприятию и мироощущению. Я еще раз набрал ароматной осенней сырости в трепещущие ноздри – длинный локоть пути нам с Горошком остался до нового места назначения, ладно, обед перенесем на ужин и будем созерцать преддверие тайны, будем развлекаться на голодный желудок.
К пещере притрусил спокойный рослый конь, серый в яблоках, оседланный и взнузданный по-военному, а в седле деревянным истуканом болтается бородатый детина в черной рубашке: налитые кровью глаза вращаются, силятся разглядеть обстановку, а шея, голова, руки-ноги богатырские – не слушаются молодца, заклятьями скованы! Весь из себя такой рассерженный вояка и, видимо, очень тупой…
Выходит из пещеры невысокий мужик, коего старцем никак не назовешь: упитанный такой, щеки налитые, упругие, борода у него тоже черная, но не как у меня, гладкою густою волной по грудь, а круглым растрепанным веничком, довольно жидким. Глянул я украдкой на его ауру и даже ахнул мысленно: ох и здоров колдунищще, прямо-таки демон, а не людишок!
– Не трепыхайся, человечек. Веди себя смирно – и предсмертных впечатлений у тебя будет чуточку больше. Иначе говоря – ярче доживешь, хотя и не дольше проживешь.
Ого! Да я, оказывается, попал в лапы к тонкому словодуму, к охотнику до изящных поворотов в мудрствованиях! Встречаются, знаете ли, такие занудливые болтуны, которые каждое движение мысли норовят облечь во всякие звонкие слова и заклинания.
Колдун слегка ослабил магические путы в области моей головы и я сумел промычать ему нечто вроде:
– Кто ты, чего надо?
– Он меня спрашивает! Увы, все людишки одинаковы. Не важно – кто я, а хочу я столь многого, что устал бы объяснять сие и человеку намного поумнее тебя, ратник. Впрочем, изволь: ты пойдешь на опыты, а потом в пищу, либо наоборот. Коня я или продам, или тоже съем постепенно, а твое имущество и деньги употреблю на собственный быт. Достаточно? Ты – черная рубашка, и это неплохо, я бы даже сказал: замечательно, но вовсе не потому, что я собираюсь ее донашивать за тобою. Говорят, черные рубашки отважны, а мне как раз и нужно, чтобы ты встретил смерть и подготовку к ней с открытыми глазами, в полном сознании… Коль скоро я удовлетворил твое любопытство – приступим. Погоди, проверю – может быть ты обременен острым желанием удовлетворить естественные надобности… Я брезглив. Нет, смотри-ка! Очень хорошо, а то бы пришлось потратить часть драгоценного времени на очищение внутренностей твоих, причем, с твоей помощью, человечек, ибо для цели моей… но ты чист. Даже мудрец вроде меня. взалкавший тайных истин мироздания, приобретает, живя в одиночестве, скверную привычку болтать вслух. Так что – прости мне этот мой недостаток, он недолго будет терзать твои уши. Уши, кстати, я съем уже сегодня, потому как почитаю их за высокое лакомство. И печень – это уж обязательно, это для здоровья. Вполне возможно, что добавлю губы и язык, но уши – непременно!
– Вот как? Уверен, что при таких наклонностях ты извел всех эльфов во всех древесных дуплах в округе.
– Эльфов? Но эльфы никогда не забираются в такие холод… – Колдун осекся и вытаращился на меня. Помолчал. – Хм… Эльфы – осторожный народец, и мне странно, что такой пентюх как ты, имеет довольно верное представление о… Ну-ка, посмотри мне в зрачки!
Я с готовностью выпучил глаза и, как приказано, стал пялиться на колдуна, стараясь быть предельно искреннее и проще… Видимо, у меня получилось, потому что колдун успокоился.
– Вино у тебя есть? В сумках, в торбах?
Я сокрушенно помотал головой.
– Плохо, человечек. Отчего-то мне захотелось вина именно сегодня… Плохо, что у тебя его не оказалось в нужный миг. Грустно.