Зигфрид
(повернулся к Миме и покойно смотрит ему в глаза).
Ты учил меня, Миме,
И кое-что я узнал;
Но то, чего ты добивался,
Совсем не далося мне:
Я не люблю тебя. –
Если мне пищу
Ты приносил,
Противен был мне обед;
Если постель ты
Мне постилал, —
Заснуть на ней я не мог;
Если советы
Мне ты давал, —
Все забывал я их.
Чем бы служить
Ни старался ты,
Ты был ненавистен,
Ты гадок мне был,
Лишь предо мной
Станешь хромать,
Сгорбясь и съежась,
И глаза прищурив, —
Так и взял бы я
Тебя за горло,
Сдавил бы,
Да и прикончил тут же –
Вот как ты, Миме, мне дорог!
Когда умен ты,
То объясни мне,
Чего я понять не мог:
От тебя дальше
В лес ухожу я
И все ж к тебе прихожу.
Мне и зверь лесной
Дороже тебя;
Птиц и рыбок
Я больше люблю,
С ними вместе жить
Век бы хотел;
И все же к тебе я иду.
Отчего бы это так?
Миме
(дружески садясь против него в некотором отдалении).
Дитя, ужель не ясно,
Что любишь ты крепко меня?
Зигфрид
(смеясь).
Тебя я ненавижу,
Ты это не забудь!
Миме
Смири ты свой дикий нрав:
Он вредит любви твоей.
Верь мне, гнездо родное
Птичку всегда манит,
В ней любовь пробуждает;
Ты также в гнездо спешишь
И старого любишь ты Миме.
И как же иначе?
Чем для птенчика тот бывает,
Кто ему носит корм,
Пока сам он не вырос,
Тем для тебя я был, —
Твой добрый, заботливый Миме;
Ясна мне любовь.
Зигфрид
Ну, Миме, коль ты все знаешь, —
Еще одно объясни мне! –
Летали две птички
В лесу по весне,
Одна манила другую,
И ты сказал, —
На вопрос на мой, —
Что это муж с женою.
Они распевали,
Порхали вдвоем
И стали в гнезде
Птенцов выводить;
Когда же птенцы
Родились на свет,
Они их стали кормить.
Вдвоем же в лесу
И лани живут,
Вдвоем и дикие волки.
Муж домой
Всегда пищу приносит,
Жена же кормит малюток.
От них и я
Любовь узнал
И деток у них
Никогда не брал.
Покажи ж теперь мне
Жену твою, Миме:
Она ведь мать мне будет?
Миме
(хмурясь).
Что за чудак!
Как же ты глуп?
Ведь ты же не птица, не волк!
Зигфрид
Ребенком грудным
Взял ты меня,
Кутал меня ты
В одежду свою, —
Скажи, откуда же
Я-то взялся?
Иль, может быть, сам ты
Родил меня?
Миме
(в большом смущении).
Без расспросов
Должен мне верить:
Я и отец,
Я и мать для тебя.
Зигфрид
Ты лжешь, противный старик!
Дети все на больших похожи, —
Уж это-то знаю и я. –
Не раз я в ручей видал
Опрокинутый лес,
Траву и небо,
Солнце и звезды;
Все на меня
Глядело сияя из воды. –
И там же себя
Увидел я,
Но был на тебя
Столько ж похож,
Как на жабу болотную
Рыка в воде;
А как же быть рыбке из жабы?
Миме
(крайне рассерженный).
Экую глупость
Выдумал ты!
Зигфрид
Видишь, теперь я
Понял сам,
Что не ясно было тогда:
От тебя уйти
Стараюсь я часто,
Но назад все прихожу,
(вскакивает).
Чтобы ты сказал мне наверно
Кто были отец мой и мать!
Миме
(уклоняясь от него).
Почем же я знаю?
Что за вопросы?
Зигфрид
(схватывает его за горло).
Так скажешь неволей
Все мне теперь ты,
Что волей
Сказать не хотел!
Все принуждать
Тебя мне надо! –
Все слова,
Вещей всех названья
Я силой только
Мог узнавать!
Ты скажешь ли
Мне наконец,
Кто бы отец и кто мать мне?
Миме
(трясет головою и машет руками; Зигфрид выпускает его).
Ты чуть меня не убил!
Пусти! – Все сейчас расскажу
Тебе я, как знаю сам. –
Так слушай, слушай
Ты теперь.
За что меня ненавидишь! –
Я не отец,
Не родня тебе;
Но жизнью обязан ты мне.
Чужой я тебе
И все-таки друг, —
Ведь из жалости лишь
Взял я тебя, —
И вот как ты заплатил! –
Но чего ж было мне и ждать?
Однажды женщину я
Больную в лесу нашел;
Сюда привел я ее,
У очага здесь устроил.
Дитя, в тяжких страданьях
Здесь родила она.
Металась все в бреду, —
Я помогал, как мог. –
Ей наступил конец,
Но, Зигфрид, ты был жив!