— Что вы мне дадите, если я вам добуду вино? — спросила Савва. — Впрочем, можете ничего не давать. С меня хватит и того, что вы развеселитесь и не будете сидеть с такими постными лицами, как весь этот скучный день. Пойдемте-ка со мной, лесной ручей пригнал к берегу бочку, и я не я буду, если не окажется, что в ней вино.
Мужчины пошли следом за ней и, в самом деле, нашли в тихой заводи у берега бочку, которая явно сулила им желанный напиток. Они поспешили вкатить ее в хижину, потому что на вечернем небе уже сгущались грозовые тучи, и в сумерках было видно, как вздымаются на озере белые барашки волн, словно озираясь, скоро ли на них обрушится ливень.
Савва по мере сил помогала мужчинам, а когда внезапный порыв ветра сгустил тучи над их головой, она крикнула, шутливо погрозив в сторону потемневшего неба:
— Эй, ты! Не вздумай окатить нас, пока мы еще не под крышей!
Старик прикрикнул на нее за такую дерзость, она же потихоньку усмехнулась, и в самом деле, никакой беды ее слова не накликали. Напротив, все трое, вопреки ожиданиям, добрались до хижины со своей добычей сухими и невредимыми. Они сразу же нацедили несколько бутылочек от большой бочки, а всего запаса должно было хватить на много дней; сидя у очага, они пили, шутили и чувствовали себя в безопасности от разыгравшейся непогоды. Но тут старый рыбак вдруг произнес серьезным тоном:
— Боже милостивый! Мы тут сидим, радуемся бесценному подарку, а тот, кому он принадлежал, и у кого был отнят потоком, наверное, поплатился жизнью!
— Так уж и поплатился! — усмехнулась Савва, подливая рыцарю вина.
Но тот сказал:
— Клянусь честью, отец, если бы только я мог разыскать и спасти его, меня не остановили бы ни опасность, ни ночной мрак. В одном могу поклясться, если когда-нибудь суждено мне вернуться в обитаемое место, то я разыщу этого человека или его наследников и дважды, трижды возмещу им это вино.
Его слова пришлись старику по душе, он одобрительно кивнул головой и с чистой совестью и в полное свое удовольствие осушил кубок. Савва же сказала Хегину:
— С возмещением и вообще с твоим золотом можешь поступать как хочешь. А вот бежать на поиски — это глупости. Я бы все глаза себе выплакала, если бы ты погиб из-за этого, да и сам ты охотнее останешься со мной здесь и с этим добрым вином, не так ли?
— Пожалуй, что так, — улыбнулся Хегин.
— Ну вот, — подхватила Савва, — значит и вправду глупости. Своя рубашка ближе к телу, что тебе до других людей?
Хозяйка со вздохом отвернулась от нее, недовольно покачав головой, рыбаку же изменила на этот раз его обычная снисходительность, и он сурово приструнил девушку.
— Послушать тебя, так можно подумать, что тебя турки и язычники растили! — заключил он свою речь. — Господи, прости нас обоих, никудышное ты чадо!
— Уж какая уродилась, такой и останусь, кто бы ни растил и что бы вы тут ни толковали!
— Замолчи! — прикрикнул на нее рыбак, и она, несмотря на весь свой задор, пугливо съежилась, дрожа всем телом, прижалась к Хегину и еле слышно спросила:
— Ты тоже сердишься на меня, прекрасный друг?
Рыцарь сжал ее нежную руку и погладил кудри. Он не мог вымолвить ни слова — его душила досада на старика за его суровость к Савве, и вот обе пары молча сидели друг против друга в неловком замешательстве.
Несколько раз подряд прозвучало протяжное гулкое эхо в ночи над спящим Зигфридом. Почудилось ему, будто кто-то спугнул одинокую птицу.
Зигфрид услышал, как тихий стук в дверь прервал наступившую тишину и испугал всех сидевших в хижине. Все вопросительно переглянулись; стук повторился и за ним из-за двери послышался глубокий вздох. Рыцарь потянулся было к мечу, но тут старик вымолвил тихо:
— Если это то, чего я опасаюсь, оружие нас не спасет.
Между тем Савва подошла к двери и крикнула недовольным и решительным тоном:
— Эй вы, духи земли, если вы вздумали безобразничать, я научу вас уму-разуму!
От этой странной речи ужас присутствующих еще усилился. Они со страхом поглядывали на девушку, и Хегин уже отважился было спросить ее, что все это значит, когда снаружи раздался голос:
— Никакой я не дух земли, а просто дух, пока еще обитающий в земном теле. Если вы готовы прийти ко мне на помощь, вы там в хижине, то отворите, во имя господа Бога!
Савва в эту минуту уже открыла дверь и протянула наружу руку с лампой, осветив ночной мрак, и тут они увидели на пороге старого священника, испуганно отпрянувшего от неожиданности при виде прекрасной девушки. Должно быть, он решил, что дело тут нечисто, раз из такой жалкой лачуги выходит такое прелестное создание. А посему начал громко молиться: