— Довольно с них, — сказал Сигмунд, выступая из темноты. — Успокойся.
— Господин? — опешил Коскэнд. — Зачем вы тут? Ну, конечно, вы видели, что я дрался, и теперь мне опять попадет…
— Я возвращаюсь от Аика, — объяснил Сигмунд, — и вдруг вижу это безобразие. Ну что ж, подумал я, если этот мальчишка не справится, придется помочь ему. Хорошо хоть, что справился… Подбери свечу и иди за мной.
Когда они вернулись домой, Куни была удивлена и испугана второй раз. Но виду не подала, и вечер прошел, как обычно. А на следующее утро к Сигмунду явился Гендиро.
— Доброе утро, дядюшка, — почтительно поздоровался он.
— Доброе утро, — благосклонно отозвался Сигмунд.
— Дядюшка, — сказал Гендиро. — Вчера вечером у поворота дороги ваш слуга Коскэнд, наш слуга Аскэ учинили драку. Аскэ приплелся домой весь избитый. Старший брат мой сильно разгневался, назвал его мерзавцем и выгнал со службы. Известно, однако, что наказание участникам драки полагается одинаковое, поэтому мы надеемся, что будет уволен и Коскэнд. Ведь затевать драку из-за личных счетов — проступок для слуги непростительный. Я позволил себе доложить вам обо всем от имени старшего брата.
— Вы прекрасно сделали, — ответил Сигмунд. — Но вины на Коскэнде нет. Вчера вечером он со свечой сопровождал меня по дороге домой, как вдруг у поворота на него набросились эти двое и ваш Аскэ. Они не только задержали меня, но еще и сожгли светильник с моим гербом. Я хотел казнить мерзавцев на месте, но решил, что рубить слуг соседей было бы недостойно. А тем временем разъяренный Коскэнд разогнал их своим деревянным мечом. Так что за вчерашний случай он не несет ответственности. Вы, несомненно, правильно сделали, что доложили мне обо всем. Прошу и впредь докладывать, если Коскэнд подаст повод для вашего недовольства. И вы совершенно правильно сделали, что уволили негодяя, посмевшего заступить мне дорогу. Держать таких слуг, разумеется, нельзя. Так и доложите вашему брату. А я сейчас напишу другим рыцарям, чтобы уволили своих слуг.
Гендиро, видя, что план его провалился и Коскэнд остался в доме Сигмунда, так растерялся, что удалился домой, не попрощавшись.
Том, которому уже исполнилось тридцать восемь лет, жил со своей женой, тридцатипятилетней Минэт, небогато, но благодаря рыцарю Гроссу вполне сносно. Том возделывал огород рыцаря, убирал его сад и двор замка. Минэт готовила Гроссу обед, стирала на него, и рыцарь относился к ним, как к родовым вассалам. Он не только не брал с них денег за жилье, но время от времени жаловал им карманные деньги и одежду со своего плеча. Надо сказать, что Том был ленив и никаким ремеслом не занимался, работала одна лишь Минэт, просиживая над рукодельем каждый вечер.
Раз вечером Минэт по обыкновению сидела за своим рукоделием, а Том валялся на постели и болтал ногами. Колокол вдали пробил четыре раза, мир затих, только изредка слышался звонкий плеск воды в источнике да ночной осенний ветер как-то жутко шуршал в листьях и траве, когда же порывы ветра стихали, тишина становилась еще более тоскливой и глубокой. В такой тишине был хорошо слышен малейший шорох, и вот Минэт, к своему изумлению, услыхала, что ее муж с кем-то шепчется. Она подкралась и осторожно взглянула в приоткрытую дверь спальни. Видит — Том поднялся и сидит прямо положив руки на колени. И кто-то еще есть за дверью, кто разговаривает с ним. Но кто, разглядеть она как следует не смогла, только показалось ей, что голос женский, и в груди ее зашевелился червячок ревности. Высказать свою ревность открыто она не посмела, ведь ей было уже тридцать пять лет, не молоденькая; а пока она всячески поносила мужа про себя, женщина скрылась. Минэт на этот раз промолчала, но на следующий вечер женщина пришла опять и снова шепталась с Томом за дверью, и так продолжалось три вечера подряд. На третий вечер Минэт уже еле удерживалась, нос у нее заострился, и она раздувала ноздри.
— Минэт, — позвал из-за двери Том, — пора спать, ложись.
— Дура я, дура, — сказала Минэт. — Работаю до утра…
— Не ворчи, иди и ложись скорее.
— Дурой надо быть, чтобы работать так без сна…
— Идешь ты или нет?
Минэт со злости рывком открыла дверь и вошла к мужу.
— Кто же так входит? — закричал Том.
— Том, — сказала Минэт, — что за женщина приходит к тебе каждый вечер?
— Не твое дело, — буркнул Том.
— Может, и не мое, но терпеть этого не буду. В самом деле, я ночей не сплю, работаю на тебя в поте лица, а тебе на все наплевать, девок сюда таскаешь… Какая там я ни есть, постыдился бы… Мог бы прямо сказать, так, мол, и так…