На следующий день они нагрели воды, и Том отправился к Гроссу.
— Господин, — сказал он, — мы нагрели воды, можно искупаться. Мойтесь первым.
— Нет-нет, — испугался Гросс, — мне нельзя мыться. По некоторым причинам купание мне сейчас противопоказано…
— Вредно не мыться. У вас ведь даже постель отсырела от пота. Ну хорошо, пока ясная погода, а как пойдут дожди, что тогда? Ведь все тело у вас сопреет…
— Купаются перед вечером, и надо выходить наружу, а я по некоторым причинам из дому выходить не могу. Нельзя мне, понимаешь?
— А зачем выходить? Мойтесь на здоровье в покоях.
— Все равно нельзя. Придется раздеться догола, а раздеваться догола мне никак невозможно…
— Наш сосед, физиогномист Хакуд, — значительно произнес Том, — часто говаривал, что грязь вызывает болезни и привлекает оборотней и привидения. Ежели содержать себя в чистоте, никакие привидения не приходят. А ежели быть неопрятным, изнутри вылезают всякие болезни, а снаружи являются привидения.
— К грязному человеку являются привидения?
— И не одно, а сразу по двое, взявшись за руки.
— Вот беда, — озабоченно сказал Гросс, — придется и впрямь искупаться.
«Дело сделано», — обрадовались слуги.
Том крикнул жене:
— Тащи сюда кадку, неси горячую воду!
Они быстро приготовили все для купания. Гросс разделся, снял с шеи крест и протянул Тому.
— Этому талисману цены нет, — сказал он. — Положи его пока на алтарь, возле иконы.
— Слушаюсь, — сказал Том. — Минэт, помой господина. И смотри хорошенько мой, осторожно.
Минэт принялась за дело.
— Не поворачивайтесь, господин, стойте смирно, — приговаривала она, — голову склоните и шею вытяните… Еще больше склонитесь.
Она притворилась, будто моет ему шею, стараясь только, чтобы он не видел Тома, а тот тем временем развязал матерчатый кошелек и извлек из него ларец, покрытый черным матовым лаком. В ларце лежал литой золотой крест, завернутый плотно в черный шелк. Том сунул талисман за пазуху, а на его место положил припасенную заранее глиняную фигурку бога того же примерно веса. Затем он положил кошелек на алтарь и сказал:
— Ну что ты так копаешься, Минэт. Если долго мыться, у господина может голова заболеть… Может быть, довольно?
— Да, пожалуй, хватит, — сказал Гросс.
Он вылез из кадки, обтерся и надел купальный халат.
— Хорошо-то как стало, — пробормотал он. Не будучи богом, не знал он, что купальный халат этот станет вскоре его саваном, а это купание было омовением мертвого тела. Чувствовал он себя прекрасно, позакрывал все двери и снова принялся прилежно читать молитвы.
Том же с супругой, заполучив вещь, подобной которой они никогда в руках не держали, возликовали и вернулись домой.
— Какая красивая штука! — сказала Минэт. — И дорогая, верно…
— Нам-то, конечно, не понять, — сказал Том. — Но талисман этот могучий, если из-за него привидения в дом попасть не могут.
— Везет нам…
— Постой, однако, — встревожился Том. — Ведь и к нам привидения, значит, войти не смогут из-за этого талисмана, когда принесут деньги! Как же быть?
— Выйдешь к ним и поговоришь на улице…
— Дура, да я же помру со страха!
— Тогда отдай кому-нибудь на сохранение.
— Нельзя, у Тома таких вещей быть не может, это всякий знает. Начнут спрашивать, откуда это у меня, откроется, что я украл, вот мы и пропали… В заклад снести нельзя, дома оставить тоже нельзя. Привидения заберутся к господину Гроссу через окошечко, с которого я сдеру ярлык, а затем заедят или как-либо по-иному расправятся с ним. Когда власти узнают об этом, начнется следствие. Сразу увидят, что талисмана на теле нет. Кто украл? Заподозрят скорее всего Хакуда и меня. Хакуда знают как честного старика, поэтому подозрение падет на меня. Обыщут наш дом, найдут талисман, что тогда? Вот что я сделаю. Положу талисман в коробку и зарою на огороде, место замечу палкой, тогда все будет в порядке, пусть обыскивают. Потом мы на время скроемся, а через полгода или год, когда все успокоится, вернемся и откопаем. И все будет шито-крыто…
— Правильно, — сказала Минэт. — Только гляди закапывай поглубже.
Не теряя времени, Том уложил талисман в старую коробку, вынес на огород и глубоко закопал. Сверху он воткнул для приметы палку и возвратился домой. Супруги заранее отпраздновали это событие, проведя остаток дня за вином и болтовней. Когда стало смеркаться, Минэт опять забралась в шкаф, а Том все сидел и ждал, подкрепляясь вином. Но вот колокол пробил полночь, и мир погрузился в тишину, словно и воды застыли, и травы заснули. Еле слышно и уныло запели сверчки под полом, и тогда снова со стороны источника явственно донесся зловещий стук. «Они», — подумал Том, и волосы на его теле завились в колечки от страха. Он взглянул, привидения приближались к живой изгороди. Он зажмурился, а когда открыл глаза, привидения были уже у веранды.