– Я сказал, что я теперь не такой, Скотти. Я счастлив.
Он не шевелится. Потом лицо медленно расплывается в улыбке – словно кто-то тянет уголки рта в разные стороны. Мне знаком этот взгляд.
– На самом деле, – добавляю, – не думаю, что останусь здесь на все лето. Увидимся в школе.
– Ладно, хорошо…
Он возвращается к бильярдному столу, я прохожу мимо.
Не скажу наверняка, но кажется, я только что подрос еще на пару сантиметров.
О, как же мне нравится этот новый я!
На часах 22:37. Папин «Кадиллак» поблескивает на дорожке в лунном свете. Мой желудок дергается вместе со Стингреймобилем. Да ладно тебе, малыш, мы это сделали. Осталось только одно…
Подъезжая ближе, слышу, как звонит телефон.
И звонит. И звонит.
Жду в темноте, пока он ответит, чтобы метнуться вверх по лестнице… Нет. Больше никаких пряток. Ты должен встретиться с ним лицом к лицу. Другого времени нет.
Дррррыннннь… Дррррыннннь… Тишина.
Бросаю велосипед на веранде и просовываю голову в москитную дверь.
На диване никого. Телевизор все еще включен: новости «Уотергейта». Вхожу и выключаю.
– Пап?..
Нет ответа.
Дррррыннннь!!! ДА ЧТОБ ТЕБЯ.
Кричу в сторону второго этажа:
– Папа? – Ответа по-прежнему нет. – Пап, это я. Слушай! Я сожалею о том, что наговорил. Я разозлился и… – Пробираюсь в комнату, зыркая во все стороны. – Пап?.. – Там, где я оставил его корчиться и кашлять на полу, его больше нет. Конфетти мертвых Зигги по-прежнему устилает пол. – Папа, ну хватит, брось эти игры, я же сказал, что извиняюсь…
Ничего. На цыпочках прохожу по коридору, включаю свет в спальне. Заглядываю внутрь. Ни следа. Нигде никаких признаков жизни.
Телефон продолжает звонить.
Бегу вниз. Два стула в столовой лежат на полу, опрокинутые. Ох! А я и не заметил их, когда входил.
Беру трубку.
– Привет, Честер, папа у тебя?
– Не понимаю, как у такого отца мог родиться ты!
– Старла?!
– Джонни, миленький!
– О боже, Старла, не могу поверить…
– Господи, связь просто ужасная, я едва тебя слышу…
– Трещит сильно… Где ты?
– В Вашингтоне. Только не говори, что забыл…
– Нет, конечно… в смысле, я просто надеялся, что, может быть…
– Я пытаюсь дозвониться целую вечность, но телефон был занят весь вечер, и…
– Слушай, я так скучаю по тебе! Мне столько надо…
– …столько надо тебе рассказать!..
Это мы произносим одновременно.
Она смеется. Я сползаю на пол по стене.
– Ты первая, – говорю.
– Ой, даже не знаю, с чего начать! И не смогу долго разговаривать, а то папа меня убьет – связь по межгороду стоит уйму денег, все дела, ла-ла-ла… Но все равно, мне так нравится здесь, Джонни, я в полном восторге! И ты бы тоже был в восторге. Это чудесно. Столько людей, таких же, как мы, понимаешь? Не таких, как все. Революционеров… Слушай, а может, сможешь сюда приехать? Немного пожить с нами?
– Ой! Да. На самом деле это было бы замечательно…
– Потому что… не знаю. Маме предложили здесь работу, преподавать в университете, и… возможно, она согласится, так что…
– Ты имеешь в виду… постоянную?
– Может быть. Да. Я не знаю…
– Ого! Это как-то неожиданно… я … просто… так…
Все. Начинаю всхлипывать прямо в трубку.
– Джонатан? Что такое? Что случилось?
– Ничего… прости… ничего… просто слышу твой голос… Я так рад за тебя, и… – Прижимаю трубку обеими руками к уху, будто держу в объятиях ее, мою подругу. – Столько всего случилось! И есть кое-что, что мне нужно рассказать тебе, но я не знаю как, и это просто безумие, я знаю, но это Истина Зигги, и я просто…
– Тссс, не волнуйся… ты можешь рассказать мне что угодно, ты же знаешь… просто говори медленнее и громче, потому что такое ощущение, что ты тараторишь на гиперскорости.
Вытираю глаза, делаю вдох.
– Ладно… Ой, слушай, я получил все твои открытки и фотографию Эрика тоже!
– Точно…
– Я рад за тебя, Старла…
– Да. Я тоже рада, Джонатан…
– Хорошо… хорошо…
– Почему ты плачешь?
– Сам не знаю. Наверное, потому, что я тоже, понимаешь… счастлив, в смысле. Я познакомился с одним человеком, и…
– Правда? Это… замечательно! И кто она?
– Нет.
– Что?
– В смысле… это… не она…
Статические шорохи в трубке.
– Джонатан? Алло!
– Я сказал, что тот, кто вызывает у меня улыбку, – это не она. Это…
– Джонатан?..
– …он.
– Что?
– ЭТО ОН! ЭТО УЭБ!
Галактика замолкает.
Потом сквозь статические шумы пробивается другой голос: «Ди-Ди, слезь с телефона немедленно и бегом спать!» Ее отец.