Зимой 1902–1903 годов Шолом-Дов-Бер Шнеерсон, пятый Любавичский Ребе, совершил с сыном поездку в Вену для консультации с известным профессором. Встреча имела последствия для обоих: один получил помощь, которой искал, а другой… По всей вероятности, встреча с ребе вызвала у Фрейда шок, в результате которого он, пусть и на короткое время, вернулся к своим корням. Внешне Фрейд вел жизнь скептически настроенного еврейского интеллектуала. Но существовал и иной Фрейд, который раскрылся во время встреч с ребе и использовал в своем творчестве идеи хасидизма. В 1931 году, в ответ на поздравление с 75-летием, он пишет главному раввину Вены, что, к своему удивлению, обнаружил, что «где-то в душе, в потайном уголке, я — еврей-фанатик». В конце жизни им написана весьма спорная работа «Моисей и монотеизм».
За много лет до того, в письме одному из коллег-евреев, который хотел крестить своего сына, Фрейд недвусмысленно заявлял: «Если вы не дадите своему сыну вырасти как еврею, вы лишите его таких источников силы, которые не могут быть замещены ничем другим. Пусть он борется с жизнью как еврей, а вы — помогите ему обрести всю ту силу, которая ему для этого понадобится. Не лишайте его этого преимущества». А еще в 1909 году он говорил Карлу Юнгу, что тот призван стать Иисусом Навином, который завоюет обетованную страну психоанализа, куда ему, Фрейду, подобно Моисею, не суждено вступить. Артуру Шницлеру, в ответ на поздравление с 70-летием, он писал: «Эмоционально еврейство все еще весьма существенно для меня», а издателю швейцарско-еврейского еженедельника: «Я всегда очень сильно ощущал родство со своей расой и укреплял это чувство в своих детях…» Когда местное отделение Еврейского научного института приветствовало его прибытие в Англию, он ответил его членам весьма решительно: «Вы, несомненно, знаете, что я всегда охотно и с гордостью принимал свое еврейство, хотя мое отношение к любой религии, включая нашу, критически негативно».
В сценарии французского экзистенциалиста Ж.-П. Сартра «Фрейд» есть ряд эпизодов, которые вполне могли бы оказаться реальностью: Фрейд видит на улице толстяка, который читает, хохоча, книжку «О еврее и свинье». В приступе ярости Фрейд выхватывает книгу и рвет ее в клочья. Детские воспоминания, о которых уже писалось выше: богато одетый прохожий кричит Якобу Фрейду: «Вон с тротуара, жид!», срывает с него картуз и швыряет в канаву. Маленький Зигмунд с гневом клянется «отомстить за отца и всех униженных евреев»: «Я буду лучшим из всех и никогда не отступлю…» В собрании венских врачей после доклада Фрейда раздаются реплики: «А вы чего хотели? Он же еврей!»
По поводу антисемитизма великий психоаналитик вздохнул также по-психоаналитически: «Исходя из идей психоанализа, антисемитизм можно представить как своеобразный невроз, неотвязно преследующий враждебно настроенных к евреям людей. Следствиями такого невроза являются склонность к конфликтам, отчуждение от реальной жизни, появление маниакальных идей и представлений, тяготение к ритуальным магическим манипуляциям и заклинаниям, постоянно преследующие юдофоба страхи вкупе с завистью и слепыми и беспощадными злобой и ненавистью».
Действительно, известно, что антисемитские выпады оказали в детстве сильное влияние на будущего ученого. Именно поэтому он не хотел, чтобы основанная им наука была связана с его еврейством. Однако несколько позже нацисты объявили психоанализ именно «еврейской наукой». Его книги подверглись публичному сожжению.
Книгу о Моисее Фрейд задумал, когда был уже очень стар и очень болен. В ней с помощью психологии Фрейд размышляет о происхождении еврейского народа. Другими словами, сочиняет. Однако пожилой и признанный корифей мог себе это позволить. Философы, наконец, все сочиняют. В письме к А. Эйнштейну в 1932 году Фрейд писал: «Может быть, Вам покажется, что наши теории являются своего рода мифологией, а в данном случае к тому же и нестройной. Но разве не каждая наука приходит в конце концов к такого рода мифологии? Разве нельзя то же самое сегодня сказать о Вашей физике?» Так из-под пера Фрейда вышла мифология евреев.
Идея книги была описана в письме 1934 года Арнольду Цвейгу, писателю, который уехал из Германии в Палестину в 1933 году. Младший брат Стефана Цвейга тоже был известным писателем. Причем в его книгах еврейские мотивы представлены достаточно широко. Уже его первая книга «Семья Клопфер» написана на еврейскую тему. Первая мировая война дала ему материал для книги «Образование перед Верденом», в которой описывалась окопная жизнь солдата-еврея немецкой армии. Столкнувшись с «новыми преследованиями», — писал Фрейд, — он снова задался вопросом, почему евреи стали тем, что они есть, и чем они вызывают эту неутолимую ненависть. Книга, начатая в 1933 году и написанная в течение следующих четырех лет, изначально носила название «Человек Моисей. Исторический роман», но перед публикацией оно было изменено на «Моисей и единобожие».