Тариэль, расставив ноги в десантных ботинках на магнитной подошве, лишь немного покачивается. С завистью кошусь в его сторону, проклиная устав и умников, придумавших форму для женщин с узкими юбками, обтягивающими рубашками и высокими каблуками. Благодаря вывертам чьей-то фантазии, почти падаю со шпилек при каждом повороте, пытаясь мужественно цепляться за гладкие стенки.
Просить помощи у этого насмешника принципиально не буду. Он ни разу не стоял на каблуках, откуда ему понять мои проблемы?!
Раздумывая, не снять ли туфли, оценивающе поглядываю на холодный и грязный пол, уже готовая плюнуть на возможный насморк и реакцию Тириэля. Глядя на мои попытки удержаться, Тар проникается состраданием, одним движением притягивает к себе, вынуждая обнять его за талию. Наклонившись совсем близко, он рассказывает что-то интересное, задевая губами то висок, то ухо. Прикосновения случайные, но от них по телу пробегает дрожь. Отодвинуться нереально, нас кидает в разные стороны, и Тар, сохраняя равновесие, прижимается все сильнее. Аромат и тепло его тела обволакивают, будят совсем не дружеские чувства. Мне не по себе от этой возбуждающей нескромные желания вынужденной близости.
Лифт, изрядно поболтав, наконец- то останавливается. Тар не сразу, как-то нехотя выпускает меня из волнующих объятий. Ожидающие лифт служащие с удивлением косятся на нас. Разглядев полковничьи погоны, спешно отдают честь, ныряя в теплое нутро кабинки. Стандартный серый коридор в три поворота, мы пролетаем вмиг. Чип исправно срабатывает, открывая замок в мою комнату. Тар вваливается первым, скептически оглядывая новые владения. Оставляет вещи у порога, снимает куртку и разваливается на кровати.
— Хозяйка, угощай гостя, — кричит мне на кухню, где я, вымыв руки, разбираюсь с местной техникой.
Микроволновка — выручалочка такой аховой хозяюшки как я. Разогреваю мясные и сладкие пироги, сохраненные в стазисе, полученные в подарок от повара звездолета. В чайнике заваривается бодрящий травяной сбор. Отправляю Тара мыть руки. К его приходу все уже готово, стол накрыт. Тариэль рассказывает анекдоты, смешные истории из жизни своей и подчиненных, мы смеемся. Я подливаю ему чай, подкладываю куски пирогов. Доедая третий пирог, Тар вдруг выдает:
— Жена вроде не так плохо, и сытно и красиво, — он пропускает мои волосы сквозь пальцы. — Элик, может мне жениться?
— Полюбишь и женись, — я пожимаю плечами, мешая сахар ложечкой. Упоминание о возможной жене отзывается легким раздражением.
Во мне поднимается ревность собственницы, не желающей делить друга с другой женщиной.
— Любовь обязательна? — Тариэль проказливо подмигивает, протягивая руку к моей тарелке. Только удивляюсь его прожорливости.
— Лучше уж одному остаться, чем жить с кем-то без любви, — севший голос выдает волнение.
Ну что я могу посоветовать в таком деле? У самой не семья, а сплошное разочарование!
Отворачиваюсь, стараясь не думать о своем неудачном браке. Палец механически елозит по запястью, повторяя рисунок брачного узора. Наверное, стоит снять обручальное кольцо. Теперь оно простое украшение. Повисает пауза.
— Эль, у тебя с мужем как?
— Никак. У него теперь другая. Он даже не пытается все это скрыть, — грустно улыбнулась, меняя тему, попросила:- Научи меня разбираться в схеме базы. Завтра общий сбор нашей миссии, а я не знаю куда идти. И Триш не спросишь, сегодня она ночует у Нолана. У них, кажется, серьезно.
Тар, сыто и довольно жмурясь, ложится на кровать. Я пристраиваюсь рядом. Для двоих койка явно узковата. Тариэль прижимает меня к боку, укладывает голову себе на плечо. Чувствую, как железные мышцы перекатываются под кожей. Активирую голографическую схему. Он начинает вытаскивать уровни, увеличивая в разы и попутно объясняя, что на каком находится. Потом заставляет меня повторить. Столовую и медотсек я запомнила. Со второго раза улавливаю закономерность расположения остальных отсеков и путей к ним. С третьего повторяю без ошибок, не забывая про аварийные выходы. Тариэль удивленно хвалит, чмокая в висок.
Ну и у кого тут топографический кретинизм?!
— Насчет Нолана… Я бы советовал твоей подруге быть с ним поосторожнее.
— Я сразу поняла, что он бабник, и Триш сказала… — неожиданно для себя спросила:- А сколько у тебя было женщин?
Он резко поднялся и навис надо мной, крайне удивленный. Я прикусила губу, ожидая чего угодно в ответ: обиды, насмешки, подтрунивания, дурашливых приставаний.
— Это что за вопросы? — нахмурился, провел рукой по короткому ежику волос. — Не помню, Элик, или пьяный был, или настроение отвратное. Не серьезно все… Так, физиология… Количество не считал, имен не спрашивал.
— А чувства?
— Ты у меня вместо чувств…
Вот и как это понять? И чего спросила? Мне нет дела до его женщин и их количества!
На токер приходит вызов, Тариэлю пора на совет по безопасности. Он надевает куртку, прихватывает с собой еще кусок пирога, чтобы съесть по дороге. Обнимает меня, легко целует и убегает.
* * *
Зал Совещаний нашла не сразу, поплутала немного. Народ гудел, обсуждая последние новости. Опоздания никто не заметил. На общем сборе присутствовали только те, кто будет работать в Восточно-Африканском секторе. Прибыли далеко не все специалисты. Тем, кто собрался в ожидании свежих сводок, передали последние новости. Газ остался в минимальных количествах. Проснувшихся людей и животных пока нет. Прибывшие должны пройти обязательный медицинский осмотр.
* * *
Доктор Новак оказался человеком, родившимся в одной из земных колоний и счастливо избежавший Консервации. Посмотрев результаты обследования своих ашранских коллег, он нехорошо сощурился и велел раздеваться. Загнав меня в медкапсулу, провел полное медицинское сканирование организма.
— Вы знаете, что беременны?
— Да…
— У вас двойняшки, оба мальчики, ашранец и человек, — доктор зачитывает показания биосканеров. — Оба плода в норме, развиваются без отклонений.
Пальцы, торопливо застегивающие пуговицы на рубашке, безвольно опустились, ноги не слушались, пришлось присесть на жесткую кушетку.
— Этого не может быть, анализы, сделанные на Этане, показали только одного ребенка… — я ошеломленно смотрела на доктора.
— Разумеется. Обычная практика ашран. Вам сообщили только об одном мальчике ашранце. Не так ли?
— Да. Но почему не сказали про второго? Сканер был неисправен? Что-то не так? — стало трудно дышать, капельки пота выступили на висках, сердце стучало в висках.
Доктор налил стакан воды, капнул каплю микстуры и протянул мне. Пальцы судорожно уцепились в холодное стекло.
— Выпей и успокойся. Это все из-за укола, не дающего смешиваться генам родителей. Нам внушают, что у смесков выбирается сильнейшая наследственность. На самом деле, детишек всегда двое. Оба генома образуют плод. Ашранский плод доминант. На начальном этапе, ашранцу нужно больше энергии. Если детей вынашивает ашранка нет проблем, оба малыша выживут. Человеческая женщина слабее, часто второй плод изгоняется еще в первые три месяца. Чтобы не расстраивать женщину, ашранцы просто не сообщают о втором малыше. Если есть угроза обоим детям, спасают ашранца. Это разрешено законодательством, пока плод не признают ребенком. Это четвертый месяц. С этого момента любые действия во вред будут уголовно наказуемы. Последние десять лет у смешанных пар нет двойняшек, а единственный ребенок всегда ашранец.