Несмотря на усталость, быстро доходим до металлического круглого люка. Пилот набирает комбинацию цифр на панели, и люк медленно открывается. Из отверстия в лицо пахнуло сухим теплом. Я переступаю следом за ашранцем в коридор, от которого в разные стороны идут ответвления. Мы сворачиваем в первое ответвление справа. Еще один люк пропускает нас в большую светлую комнату. Холодный белый свет мягко отражается от матово-блестящих выкрашенных в серый стен. Посредине круглый стол с множеством кресел, вдоль стен мягкие диваны, на стенах несколько экранов. На столе новенький коннект, небрежно рассыпаны листы настоящей бумаги, чернильные ручки и острозаточенные карандаши. Он кивает мне на мягкий диван, прячет оружие, садясь перед экраном, вводит сигнатуры связи. Я откидываюсь на спинку, устало прикрываю глаза, слежу за ним из-под ресниц. Слышу, как срабатывает зуммер подключения связи. Его визави меня не видит, ашранец специально выбрал мне место, не просматривающееся с экрана.
Если собирается убить, какая разница узнаю я связного или нет? Может, передумал убивать?
— Я на месте. Не все прошло по плану. Шаттл был атакован ПВО, пришлось сажать в аварийном режиме. Мне нужен транспорт… — отчитавшись, блондин замолкает.
Говорящий связной передает несколько слов на незнакомом языке. По звучанию больше похоже на шипение или примитивный язык… Или шифр.
— Понял. Буду ждать. До связи.
Пилот отключает изображение и поворачивается ко мне. На лице довольная улыбка.
— Мы здесь на пару дней. Ты есть хочешь? — подходит и плюхается рядом на диван. С удовольствием откидывается, потягиваясь всем телом. Раскладывает длинные руки по спинке и скрещивает вытянутые ноги.
Он доволен, значит, расслабится и потеряет бдительность. Можно будет воспользоваться этим и попробовать сбежать.
— Зачем кормить, если хочешь убить?
Пилот усмехается, потягивается по-кошачьи. Мужчина выглядит благодушно, на губах играет рассеянная улыбка, черты лица смягчаются. Рассматриваю его лицо. Необычные для ашранца пшенично-золотистого оттенка волосы, брови и ресницы. Серые глаза, смотрят мягко, без той пугающей пустоты расширенного зрачка. Идеальный нос, чувственные губы, упрямый подбородок. По отдельности все идеально, но вместе нет той особой гармонии, которая определяет красоту ашранских лиц.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
— Ну как… нравлюсь? — самодовольство так и лучиться из-под ресниц полуприкрытых глаз.
Пожимаю плечами и отворачиваюсь. Слышу недовольный хмык.
Похоже, пилот ждал дифирамбы в честь красоты своей неземной?! Видела и красивее. И чего они так носятся со своей внешностью? Когда типаж один на всю расу, выделиться, быть особенным становиться навязчивым состоянием?
Взгляд слишком пристальный откровенно нервирует.
— Как тебя зовут? — он обводит пальцем раковину ушка, спускается к подбородку, поворачивает лицо к себе. Неприятно, хочется помыть места, где его пальцы прикасались к коже.
— Снежинка… — мягко высвобождаюсь из захвата пальцев. — Интересуешься, что написать на могилке?
— Красиво, и тебе подходит. Я — Кир… — встает, протягивает руку. — Идем на кухню еду искать. Нам здесь как минимум два дня жить. Будешь себя хорошо вести, ничего с тобой не случиться. Поняла?
— Поняла, — покорно поднимаюсь следом.
Пока ты будешь хорошим, я тоже буду паинькой. Лучше его не злить, но и оставаться безоружной не выход. Проходя мимо стола, прихватываю остро заточенный карандаш и прячу в рукаве. Если решит изнасиловать, воткну в глаз, не раздумывая.
Кухней оказалась следующая по коридору дверь. Теже тусклые серые стены, белый холодный свет ламп, два больших холодильных шкафа, плита, шкафы забиты посудой из жаростойкого пластика и сухими пайками. Посредине прямоугольный стол и десяток стульев вокруг, с покрытием, имитирующем натуральное дерево.
— Садись. Я приготовлю что-нибудь. Любишь мясо с овощами? — он лезет в холодильный шкаф и достает спрессованные в брикеты продукты. Снимает защитную пленку. Кладет в шкаф разморозки и через минуту достает блюдо с кусочками мяса и овощей. Из ящичков добываются приправы. На плите обжариваются овощи, а мясо отправляется в духовку. Он неплохо ориентируется здесь. Значит, бывал и не раз.
— Любишь готовить? — нарушаю тишину с целью лишь бы что-нибудь сказать.
— Обожаю… Мечтал иметь свой ресторан на Этане в столице. Женится и вместе с женой открыть свое дело, — печально улыбается своим мыслям. Потом, вспомнив что-то, меняется и грубо заканчивает:- Но дрянь взяла свое слово назад, нашла вариант выгоднее. Я закончил курсы пилотов, подписал контракт и пилотирую шаттлы. Расскажи лучше о себе…Ты замужем? Помолвлена?
Он резко переменил тему, заинтересовано глянул в мою сторону. Налил горячего травяного отвара, прихватил вазочку с конфетами и поставил передо мной.
— Так как…
Чай с мятой. Не мой любимый, но вкусно.
— Замужем, — продемонстрировала брачную татуировку.
Он удивленно разглядывает вязь на запястье, пытаясь разобрать витиеватые буковки.
— Как же тебя, такую красавицу, муж отпустил к гхыру на рога? — пальцы тихонько гладят кожу на запястье, повторяя линию красивых завитушек.
Едва справляюсь с желанием одернуть руку, место прикосновения неприятно жжется.
— Он не отпускал, сама сбежала. У него любовница, у меня служба.
Печь тихонько звякнула, сообщая, что мясо готово. Нехотя отпустив пальцы, Кир уходит. Я встаю помочь сервировать стол. Неожиданно для себя с первого раза нахожу ножи, вилки и ложки в обилии разнообразных ящичков. Через пять минут уминаю сочное мясное рагу. Кир присоединяется, но не спешит есть.
— Ну как тебе? — со снисходительной усмешкой смотрит на мои попытки, есть не спеша.
— У тебя талант, — хвалю, стараясь сыграть на слабости и притупить его бдительность. — Мужчина, который может вкусно накормить женщину, уступает только одному мужчине…
Делаю паузу, ради маринованных каперсов и маслин.
— Какому? — ашранец в нетерпении постукивает вилкой по краю тарелки.
— Тому, для которого женщина цель, а не средство для достижения цели.
Блондин хмыкает с сомнением.
— Все это слова… — он идет к холодильному шкафу и возвращается с бутылкой вина. — Будешь?
Качаю головой. Кир пожимает плечами и наливает себе.