Мысль о Ластере женатом на другой неприятно царапнула сознание.
Если я не ревную, то что это? Не мог брюнет внушить мне, что мы пара! Нет, конечно! Я-то себе отдаю отчет в своих поступках и мыслях. Вот сейчас он может лететь к очередной любовнице. И пусть катится! Попутного ветра!
Разозлившись, я уставилась на экран, где лавиной неслись астероиды. Руки инстинктивно вздрагивали, будто не пилот, а я управляю скайлингом. Некстати вспомнив недавний путь, где сама так удачно уклонялась от столкновений, а в это время Ластер… Прикусив губу, понадеялась, что рядом сидящий летчик не заметил вспыхнувшие румянцем смущения щеки.
Пилот вел скайлинг настолько уверенно, словно проходил маршрутом ежедневно по нескольку раз, запоминая мельчайшие изменения, ничуть не уступая возможностям бортового компьютера, выстраивающего путь по результатам сканирования сенсоров. Усталость и бессонная ночь сделали свое дело, я не заметила, как задремала. Резкий толчок и последовавший за ним грохот, грубо вырвали из объятий сна. Пилот испуганно набирал коды на панели управления, безуспешно вызывая команду спасения и полковника Ластера. Лампы на панели мигали оранжевым цветом тревоги. Сирена захлебывалась воем. Бортовой компьютер перечислял отказывающие один за другим системы.
— Йонас, что произошло? — стряхнув сонливость, повернулась к мужчине.
— Скайлинг попал в энергетическую ловушку. Вернее мину. Она высасывает всю энергию, и скоро здесь будет арктический холод, — побледневший мужчина, набирал знакомые позывные Ластера. — Ее поставили совсем недавно. Кто-то знал, что мы выйдем из поля в этой точке.
М-да, Ластер первым приходит на ум, но у него не было времени организовать ловушку. Кто-то решил избавиться от меня поскорее? Берге проанализировал данные и начал действовать, расследуя преступления в Элизии. И вот результат. Грамотное покушение. Оперативно сработали, засранцы!
— Если ловушка свежая, то хозяин скоро появится. Подготовимся к встрече, Йонас, — кивнула пилоту на ящик с оружием, про себя решая, как лучше дать отпор. Вытянув из гнезда под сиденьем лучевой пистолет, удовлетворенно хмыкнула, разглядев максимальный уровень заряда. Йонас, справившись с нервами, перезаряжал автомат.
Корабль вновь дрогнул, набежавшая тень скрыла от меня сияющий звездами космос. Ярко вспыхнули индикаторы на панели и стенах. Мерзкий царапающий звук дрожью прошелся по нервам, казалось, по обшивке заскребли тысячи острых коготков. Скайлинг закачало резкими толчками.
— Энергия вернулась. Ловушку сняли, — дрогнувшим голосом подтвердил мои догадки пилот. — Похоже, прибыли охотнички, мать вашу.
Визг металла и скрежет были ему ответом. Корабль мелко затрясся. Подумала, что рубка не лучшее место для перестрелки, как резкий толчок сбил с ног. Приземлившись на колени, отползла с воображаемой линии огня. Йонас, прикрываясь креслом пилота, направил дуло автомата на вход.
— Нас затягивают на борт. Если система успеет перезагрузиться и установить щиты, вскрывая скайлинг, им придется повозиться пару часов, — злорадно улыбаясь, сообщил пилот. — Жаль, нет связи, я бы им сказал пару ласковых…
— Йонас, они режут дверь, — визг, скрежет металла о металл и характерный запах не оставили сомнений, корабль пытаются вскрыть, как консервную банку.
— Слышу, мэм. Будем отстреливаться, пока хватит зарядов. А потом… — пилот запнулся и выругался, коря себя за минутную слабость.
— Йонас, послушай, — голос сорвался и я откашлялась. — Они слишком быстро появились, значит ждали. Ловушка была именно для нас. Вернее для меня. Убив двоих-троих, мы не вырвемся, только разозлим. Наш корабль поврежден, а в рубку этой махины живыми не добраться. Лучше выслушать наших похитителей. И действовать по обстановке.
Я старалась говорить спокойно и убедить пилота не делать ошибок. За себя я переживала в последнюю очередь. Терять даже одного человека было тяжело. После консервации нас землян осталось не так много. Жаль, и сейчас не все понимали, как ценна человеческая жизнь.
— Ты отличный пилот, Йонас. Ты не пропадешь, — приободрила, как могла парня.
— Но вы, мэм? Работорговцы делают с женщинами что хотят… — пилот подполз ко мне.
— Не думаю, что это работорговцы. Пистолет припрячь. И чтобы они ни делали, не дергайся. Это провокации, — глядя в светлые глаза, убеждала парня. — Твое дело сохранить жизнь и рассказать обо всем, что услышишь Ластеру. Или сообщи в управление полковнику Берге.
— Понял, мэм, — на выдохе произнес пилот. — Но…
— Не геройствуй, это не к чему. Ты не поможешь, только сделаешь хуже, — похлопав его по плечу, вздрогнула от внезапно наступившей тишины. — Это приказ.
Грохот вывалившейся двери и топот приближающихся шагов заполнили пространство. Пилот до боли сжал мне руку. В рубку влетели алые лучи автоматов, дырявя пульт управления и обшивку кресел. Вокруг затрещало, звук шипящего, пузырящегося пластика заполнил уши. От запах гари заслезились глаза, и запершило в горле. Я зажмурилась и закрыла ладонями уши, вжимаясь в пол. Громовой голос скомандовал отбой. И в помещение следом вошли и встали около входа двое смуглых вооруженных автоматами вар-танцев. Следом появилось еще четверо. Они рассредоточились по периметру. Нервно сглатывая и сжимая в заледеневших пальцах пистолет, следила за невозмутимыми вар-танцами. Дула автоматов держали меня и Йонаса под прицелом. Шевельнись, и в ту же секунду три пары лучей прошьют насквозь. Последним величественно вплыл, на голову возвышающийся над присутствующими, ашранец в военной форме космического десанта со срезанными знаками отличия. Мгновение недовольно разглядывал устроенный бедлам и сжавшиеся на полу две фигуры. Нахмурился, остановившись в двух шагах, провел пальцами по ожогам, оставленным оружием на обивке кресел. Опустился рядом, всматриваясь в лицо со смесью интереса и брезгливости, словно увидел занятное насекомое и тихо произнес:
— Я столько грезил ею во мраке ночи, влача тяжелых дней гряду. А встретил, и дышать не смею… — от слов и тяжелого оценивающего взгляда холодок прошел вдоль позвоночника. — Выбор мучителен: любовью насладится иль растоптать, дабы не мучить сердце…
Голос из тех, что даже произнесенные шепотом слова будут услышаны и исполнены в точности. Шестым чувством поняла, что лучше молчать, и говорить только когда спросят. Ашранец галантно подал руку, помогая подняться с колен. Ожидала боли, запугиваний, насилия, но не великосветского приема в духе средневековых французских королей. Взаимно разглядывали друг друга. Чистокровный, длинные платиновые волосы заплетены в сложную косу. Один висок фигурно выбрит, но абрис мне не знаком. Жуткий прищур глаз настолько светлых, что радужка почти сливаются с белком. Прямой нос. Прихотливо изогнутые чувственные губы. Жесткий подбородок. Гармоничное сочетание, не придраться, но от него, как и от мягкого вкрадчивого голоса пробирала дрожь. Такие лица у меня ассоциировались с любителями причинять другим страдания. Худощавая, но крепкая и гибкая фигура с прекрасно развитым рельефом мышц, обрисованным тканью форменной куртки. Пальцы музыканта легко касались любой поверхности, словно опасались причинить боль. Маньяк и эстет в одном.
Изощренный садист. Будет пытать или ставить опыты… в любом случае.
От страха все заледенело внутри, дыхание перехватило. Он заметил мое смятение и страх мелькнувший в глазах и улыбнулся. Красивые губы лишь тронула самодовольная и какая-то предвкушающая улыбка, сменившаяся озадаченностью.