Плоский блин верхнего яруса тюрьмы, едва возвышающийся над оплывшим ландшафтом, неожиданно вынырнул над блестящей поверхностью. Мой сканер молчал, передавая безжизненный абрис последнего пристанища многих разумных.
— Полковник, все тихо. У входа никого. Новых ловушек и охранок не обнаружено. Нас словно ждут, — в голосе говорившего чувствовалась нервозность.
Парни промышляли пиратством и контрабандой, ни один не прошел курс необходимой подготовки действий в сложных и стрессовых ситуациях. Неизвестность их пугала, нервы были на пределе. Плюс их был в том, что они в отличие от кадровых военных были согласны на все.
Входной люк зиял темным провалом, притягивая взгляд. Тишина, полный штиль и неумолимо усиливающаяся жара, ощутимая через ткань скафандра. В люк скользнул луч фонарика одного из первой тройки, осветил стальной настил пола, прыгнул на стены, обшитые огнеупорным пластиком, пошарил по пустым углам. Следом сунулась пара дул лучевых винтовок, поводя предостерегающе цевьем из стороны в сторону.
— Пусто, — зазвучало в мембранах. — Направо закрытая дверь. Панель управления целая.
— Заходим в обычном порядке, — я шагнул следом за троицей, быстрыми тенями проскользнувшей внутрь. — Люффе, вскрой дверь. Постарайся без шума. Замыкающие, разберитесь с входным люком. Его надо прикрыть.
Яркие золотистые кружки восьми фонариков запрыгали по стенам и углам. Я включил анализатор воздуха и проверил сканер. Живых по-прежнему не наблюдалось. Люффе уже колдовал над входным замком.
— Полковник, готово.
— Отойдите в сторону, под прикрытие стен, — приказал я троице, стоявшей на линии огня. — Открывай…
Люффе нажал кнопку входа и быстро отступил, благоразумно не суясь в неизвестное. Дверь медленно отъезжала, словно что-то сдерживало ее с той стороны. Когда проем открылся на половину, восемь «солнышек» сфокусировались на темном провале. Я замер, пораженный увиденным. Семь глоток дружно выругались. К ногам ведущей троицы упал окровавленный, обезображенный труп человека.
— Полковник, на нем форменная куртка. Это тюремный надзиратель, — Люффе уже склонился над телом. — Тут явно что-то случилось.
— Может, бунт? Перестреляли друг друга, — выдвинул версию один из рейнджеров.
— На Терре полторы тысячи зеков и сотня охраны. А на сканерах ни одной живой души. Быть такого не может, — усомнился в возможной версии другой.
— Может, мор какой-нибудь? Вар-танцы могли напоследок что-то подобное устроить.
— Вот на это похоже больше. Но пока не проверим — не узнаем.
Разговоры затихли, рейнджеры ждали моего распоряжения.
— Уберите бедолагу. Идем дальше. Не расслабляйтесь, — коротко отдал команду, проследив, как оттащили к стене загораживающий вход труп.
Люффе и тройка осматривали помещение, освещая фонариками углы. Послышалось чье-то тихое ругательство. Стены в небольшом помещении измазаны кровью, словно за них хватались окровавленными ладонями в попытке подняться. На полу обнаружилось еще около десятка истерзанных трупов. На некоторых еще сохранились лоскуты тюремных роб и форменных брюк.
— Матерь гхырова, их словно пожевали и выплюнули! — не сдержал эмоций рейнджер.
Остальные лишь напряженно сопели, молча проходя через место бойни. Походя заметил, крови для такого количества трупов совсем мало. Инстинкт самосохранения вопил, развернуться и бежать от этого места. Но негласные правила «Космического братства» требовали забрать журнал или другой информационный носитель. Для будущего расследования важны обстоятельства гибели людей.
Единственная широкая дверь вела к лифтам. Рядом висела схема. Следующий уровень был жилым для обслуживающего персонала тюрьмы.
— Полковник, энергии нет. Лифт не работает, — «обрадовал» Люффе. — Придется спускаться по шахте.
— Разожмите двери. Все не будем соваться. Пойдет доброволец. Приступайте, — отдал распоряжение, считывая результаты анализа воздуха. Ни ядовитых примесей, ни смертельных вирусов не было обнаружено. Но это ничего не значило. Открывались новые миры, из которых прибывали, просачиваясь через карантин, и неизвестные вирусы, и смертельные яды, еще не занесенные в базу.
С шипением двери разошлись, являя пустое черное нутро шахты. Эта чернота начинала раздражать. Дверцы зафиксировали, я склонился над шахтой, изучая и вслушиваясь. Тускло блестели металлические стены короба, по которым змеились черные толстые змеи кабелей и дорожка из скоб. Пара титановых тросов висела над чернеющей бездной. Кроме звуков деятельности нашего отряда ни скрипа, ни шороха.
Один из троицы, обмотавшись тросом начал спуск. Цепляясь за скобы, он не торопясь продвигался вниз. Его задача спуститься, найти диспетчерскую, осмотреться, разыскать журнал происшествий и вернуться. Я сразу отверг желание Люффе спуститься на нижние уровни к заключенным. Мы не спасательная миссия. Вызвавшийся доброволец уже разжал двери и начал спуск.
— Спайк, как ты? Что вокруг? — я отрегулировал связь, вслушиваясь в хриплое дыхание рейнджера.
— Я в порядке, полковник. Здесь… — парень рвано выдохнул, судорожно вздохнул и выдавил, борясь с тошнотой. — Тут трупы. Разорванные в клочья. И кровь… везде кровь, кишки и… руки… человеческие…
— Успокойся, Спайк, найди пятую дверь слева. Там диспетчерская. Возьми журнал и возвращайся.
— Да… хорошо… пятая дверь… — голос парня стал ровнее, он справился с приступом паники. — Вот пятая. Тут открыто. Посмотрю в ящиках.
От угрожающего рева заложило уши и, казалось, дрогнули стены. Эхо подхватило и понесло. Ему вторило несколько сотен глоток.
Глава 35
Глава 35
Витори Ристаль
Бесформенное нечто мягко ткнулось носом в стекло там, где его касались пальцы блондина.
— Как он тебе?
— М-м-м… — я бессвязно промычала, не понимая, что так умиляло ашранца в невыразительном сигароподобном безглазом существе грязно-серого цвета, не имеющем никакого сходства с человеком.
Нечто вновь задело носом стекло, медленно развернулось, являя зачатки странных плавников по бокам, и удалилось в гущу геля.
— Ты разочарована. Ждала иного, — оторвавшись от созерцания бесформенного тыла, мой похититель поспешил на звук звякнувшей микроволновой печи.
Открыв дверцу, он быстро вынул и выставил на стол несколько бутылочек с белой смесью, похожей на молочную. В воздухе распространился приятный аромат топленого молока. В животе заурчало. Тело, голодавшее пять дней, требовало пищи.
— Я не понимаю, что это и не знаю, как реагировать, — справляясь с охватившей тело слабостью, прикрыла глаза и глубоко задышала.
Ашранец бесцеремонно схватил за подбородок, приближая лицо к себе. Пальцы грубо оттянули нижнее веко и провели по пересохшим губам.
— Ты есть хочешь, — удивленно вздернув брови, он схватил одну из бутылочек и сунул мне в руки. Запах защекотал ноздри, я сглотнула. — Пей. Это питательно.
Не заставляя себя упрашивать, я сделала два быстрых глотка, чувствуя как сладковатая, похожая на жидкую кашу, смесь, прокатившись по пищеводу, упала в изголодавшийся желудок. Прислушавшись к себе, не почувствовала изменений и допила остальное.