— Что ты собираешься с ней сделать? — убрав пустую бутылочку, перевела тревожный взгляд с ребенка на блондина. Малышка терла глазки пухлыми кулачками. Достала из кувеза пеленку, прикрыла тельце, тихонько укачивая. Спокойный ребенок не капризничал, но отпустить малышку с рук рядом с маньяком было страшно. Лангеру не доверяла. Казалось, оставь я девочку, и он тут же примется ставить над ней опыты.
— Проведу ряд тестов и стимуляций на развитие гениальности. Она — моя дочь. Пусть оправдывает полученный шанс на жизнь, — равнодушно, как само собой разумеющееся бросил через плечо ашранец, разжигая спиртовку под зафиксированной колбой с оранжевым раствором.
— Я думала, гениальность — это врожденное качество. А развивать талант можно в осознанном возрасте, — возразила блондину, осторожно доливающему в колбу, дымящуюся бурую гадость.
— Дива, женщинам вообще думать вредно. А у таких как ты, мыслительный процесс смерти подобен, — отозвался ашранец, насмешливо хмыкая.
— Каких это таких? — миролюбиво поддержала разговор шовиниста, присаживаясь на свой стул, стараясь не разбудить младенца.
— Породистых самок, — бросил он через плечо, наблюдая за реакцией. Из колбы поднимался белесый парок. Жидкость окрасилась в приторно-бирюзовый цвет. Ашранец довольно хмыкнул, сделал пометку в планшете, взял пробу из колбы и опустился перед микроскопом, пристально разглядывая результат. — Выпей прозрачную жидкость на столе. Это антидот. Совсем забыл про него.
Я похолодела и рванула к столу, где стояло как минимум три полные склянки. В панике переводила взгляд с одной на другую, размышляя, которая правильная. Блондин гаденько захихикал, глядя на мои метания.
— Которая из них? — пробормотала, сглатывая пересохшим от волнения горлом.
— Она пахнет миндалем, — скосил на меня глаза ашранец, настраивая микроскоп.
— Миндалем пахнет цианистый калий. Хочешь избавиться от меня? — зло прошипела, довольно ухмыляющемуся блондину.
— Тоже мне знаток ядов! — фыркнул блондин, рассматривая образовавшийся в колбе коллоид. — Пей уже…
— Это точно не очередная экспериментальная гадость, от которой я буду медленно загибаться на радость тебе? — понюхав склянку, осторожно пригубила.
— Не доверяешь, дива? — вздернул идеальную бровь ашранец, не отрываясь от созерцания сотворенной собственноручно гадости. — Правильно делаешь.
Я быстро сплюнула на пол жидкость, прикрывая спящую малышку от брызг. Блондин звучно рассмеялся, поднялся, без сожаления выплеснул содержимое склянки в слив, поймал мой подбородок, рассматривая глаза.
— Что не так с моим лицом? — разозлилась на бесцеремонное поведение.
— Я поменял тебе цвет радужки. Смотрю, как прижилось, — он грубо очертил линию скул, мазнул большим пальцем по губам. — Так лучше…
— Зачем мне лучше? Верни, как хорошо! — в отчаяние прошептала, сдерживая слезы.
— «Пепел розы» — шикарный цвет, и он тебе идет! — безапелляционно проговорил блондин. — Ты теперь часть Авроры. Чем-то даже напоминаешь ее… Такая же холодная, безжизненная и опасная снаружи, таящая секреты и сокровища внутри… И я еще не все разгадал… О-о, такие перспективы!
От его ухмылки стало не по себе. Я поежилась, представляя перспективы лабораторной мышки. Довольный ашранец пропел похабный мотивчик, мечтательно закатив глаза. Его мерзкие кривляния разбудили дремавшую злость.
Розовые радужки! Теперь у меня розовая радужка! Вот мерзавец! Сделать из адмирала посмешище! Какого-то фрика!
Хотелось кинуться и придушить мерзкого урода собственными руками. На руках тихо завозилась девочка. Злость моментально улетучилась. Я тихо застонала от бессилия, прикрыв лицо рукой. Ашранец небрежно махнул рукой и, возвращаясь к рабочему месту, бросил через плечо:
— Не благодари. Это тебе подарок.
Чтобы позорно не разреветься, уткнулась носом в темечко сладко посапывающей малышки, осторожно, чтобы не разбудить вдохнула детский запах. Мягкие волоски щекотали ноздри. Девочка пахла молоком и чем-то родным. На губах невольно появилась улыбка. Скрутившийся в груди жесткий узел ослаб, давая дышать. Я блаженно выдохнула и замурлыкала какую-то колыбельную, покачиваясь из стороны в сторону. Блондин удивленно глянул в мою сторону. Тень пробежала по его лицу. Некрасивая гримаса исказила идеальные черты. Он порывисто встал и подался ко мне.
Неожиданно стены и пол дрогнули. До меня донесся звук отдаленного взрыва. Стекло аквариума, характерно потрескивая, пошло крупными, похожими на молнии, трещинами. Я вскочила, не зная куда бежать. Взгляд заметался по лаборатории в поисках выхода. Треск резко смолк. Повернув голову, заметила, как в гелеобразной гуще медленно, но неумолимо росло темное пятно. Ашранец грубо выругался. Забыв обо мне, осторожно касаясь пальцами, обследовал трещины. Всматриваясь вглубь аквариума, бессвязно шептал что-то на незнакомом языке, почти касаясь губами стекла. Вот он мой шанс сбежать. У дальней стены обнаружилась дверь. Стараясь не шуметь, проскользнула мимо лежащего без сознания Йонаса. Кинув на него виноватый взгляд, осторожно протиснулась мимо кушетки. Вожделенная дверь была совсем рядом. Я схватилась за ручку, молясь, чтобы она была открыта, как грозный окрик ашранца заставил вздрогнуть и обернуться.
С совершенно безумными глазами на перекошенном злобой лице, он целился в меня из лучевого пистолета. Прозрачный гель за его спиной окрасился в нежно розовый.
Это кровь. Кровь репликантов. Кто-то убил их. Вот почему так убивался ашранец. На базу напали! Это может быть Ластер или Берге! Меня ищут! Спасение рядом!
— Далеко собралась, дива? Можешь не торопиться, дверь закрыта. Я тебе тоже не доверяю, — блондин взял себя в руки, вернув ледяное равнодушие на лицо и в голос.
Нашарив за спиной, дернула ручку и убедилась в правдивости слов. Смешанный с разочарованием наполненный отчаянием стон вырвался из горла. Малышка вздрогнула и открыла глаза.
Глава 38
Глава 38
Маркус Ластер
Я летел в темноте, беспомощно размахивая руками, пытаясь ухватиться за что-нибудь. В голове звенел испуганный вскрик Люффе. Уши резал злобный рык тварей. Перекошенные от голода морды, немилосердно теснящие друг друга у входа в лифт, проводили летящее тело алчно горящими глазами. По голени шаркнули кончики пальцев рук, безуспешно попытавшихся меня поймать. Вслед несся разочарованный вой охотников. Неожиданно бедро ожгло болью, конечность чиркнула по натянутому тросу лифта. Среагировал мгновенно, ухватившись за вяло свисающий стальной канат. Руку больно дернуло, пытаясь вырвать из сустава, и по инерции потащило вниз. Плечо хрустнуло, принимая вес летящего тела. Перехватил трос другой, спасая многострадальную конечность от увечья.
— Полковник Ластер, как вы? Где вы находитесь? — непривычно громкий голос помощника резал слух. Я поморщился.
— Люффе, я в порядке, успел ухватиться за трос. Положение точно не знаю, где-то на нижних уровнях. Что там с охотниками?
— Полковник, рад слышать! Спайк попробует подключиться к местной сети. Обязательно вытащим вас, — радость Люффе была неподдельной и грела сердце. — С тварями ситуация все хуже. Они больше не суются, но их прибывает. Гранаты использовать не рискую, может обвалиться шахта.
— У меня тихо. Охотников не видно. Осмотрюсь пока.
Я огляделся, поудобнее перехватывая канат руками. Высоко вверху размыто светили пятна фонарей, вспыхивали выстрелы, доносился рык, разозленных неудачей охотников. В стене напротив зиял провал раскуроченных и вырванных «с мясом» лифтовых дверей. Вокруг, насколько доставал свет фонарика валялись ошметки проводов, куски выломанной арматуры, тряпки, сломанная мебель. Проход перегородила выломанная тюремная решетка, словно кто-то пытался с ее помощью забаррикадироваться. Темные пятна на полу и стенах, засохшие отпечатки рук и характерный запах крови, с которым не справился даже фильтр скафандра. Ведущий в темноту коридор страшил тишиной и неизвестностью.